Мария Толмачёва - Вирус

Девушка сорвалась с места и подбежала к висящему под потолком Диме.

Нет, он уже не был Димой. Это было просто тело.

Она вскочила на кассовый столик, откуда, наверное, и соскочил смертник. Перерезала верёвку так быстро, как смогла.

Не достаточно быстро.

Он шлёпнулся на кассу. Лили плакала, целовала его. Чёрные брови. Бедный лоб. Закрытые веки. Синие губы. Поправляла сползающую на лицо чёлку.

– Нет, нет, нет, – причитала она, – Почему? Скажи – почему?

Но Дима молчал.

Минут через десять она отпустила смертника, аккуратно уложила его на пол. Стащила с него толстовку и надела на себя.

Перед выходом на коврике лежал исписанный обрывок салфетки, развеваемый скользящим по рельефным плиткам пола сквозняком. Лили подняла его, оттерла рукавом слёзы.

*Текст на салфетке:

Прости меня, Лили.

Ни в коем случае не вини себя.

Ты сделала последнюю неделю моей жизни прекрасней на столько, что я смог влюбиться. В тебя, разумеется.

Но я никогда не смогу забыть призраков прошлого. В частности, одного из них, с которым тебе посчастливилось познакомиться.

Я могу сказать тебе лишь спасибо за то, что ты была со мной.

Я не хочу красть твоё время.

Прощай. Я люблю тебя.

(в нижнем углу стояла подпись «Смертник»)*

Лили сложила записку и убрала в задний карман джинсов. Перешагивая порог магазина, она заметила блестящий циферблат, валявшийся на месте, где недавно лежало последнее письмо. Часы с коричневым ремешком. Часы её брата.

Она вспомнила, как швырнула их Диме в их первую встречу.

Лили медленно дошла до машины и села за руль. Миша заметил опухшие глаза и красные щёки спутницы:

– Что случилось? Где Дмитрий? – он держал в руке бутылку водки.

– Конец, – прошептала Лили, повернула ключ зажигания. Повернулась к Мише. Крепкая рука отобрала у парня бутылку, прислонила к губам девушки. Лили громко отхлебнула, вернула бутылку и вернулась в исходное положение, – Нам пора.

Педаль газа плавно опустилась, шины заскрежетали по асфальту. Ревел двигатель. Машина удалялась от заправки…

Дорога стремилась вдаль и кончалась где-то за горизонтом. Лили мчалась, уверенно держа ногу на педали газа. Чем быстрее мчалась машина, тем быстрее отдалялась линия горизонта.

– Лили? – спросил Миша, заметив, что глаза водительницы стали такими же, как прозрачная пуста бутылка в её руке. – Может, я поведу? Ты уже достаточно долго ведёшь. Надо немного поспать. Нельзя так себя мучить.

– Мне нормально, – рявкнула девушка, оттёрла мокрое под носом и сжала челюсти, чуть скрипнув зубами.

– Тогда хотя бы скорость сбавь, пожалуйста, – он привстал, поправляя смятый плед, и повторил, – пожалуйста.

– Тебя что-то не устраивает? – она переходила на крик, с каждым словом голос становился всё громче и истеричнее. – Тогда можешь выметаться! Тебя тут никто не держит! Вали!

Машина резко затормозила, шины засвистели, затрещал асфальт, автомобиль стремительно направлялся в сторону леса. Миша вжался всем телом в кресло. Он схватил руль и вывернул его влево. Описав крутой вираж, мерседес остановился, развернувшись чуть больше чем на 180 градусов. Лили как ни в чём не бывало вышла из машины, обошла её перед капотом и открыла Мише дверь.

– Можешь идти! – она швырнула рукой в сторону леса, – Тебя никто не держит! Не устраивает мой стиль вождения – скатертью дорожка! В лесу полно животных, не вымерших от вируса! Они с радостью примут тебя на один из их приёмов пищи!

Миша вышел из машины и встал напротив Лили в паре шагов. Девушка снова начала кричать, но на этот раз её крики переходили на рёв, вой. По щекам катились слёзы. Она не пыталась их остановить, а даже если и пыталась, то у неё это совсем не получалось. Миша сделал шаг, второй, и обнял девушку. Она растворилась и обмякла, всё ещё поскуливая. Парень уложил её на заднее сиденье и, укрыв пледом девушку, сел за руль.

В машине сильно пахло перегаром и табачным дымом. Так что первым делом Миша отрыл окна, создав тем самым сквозняк.

Лили так крепко спала, что ни в коей мере не ощутила даже лёгкого дуновения. Она погрузилась в забвение, абсолютно оторвавшись от мира в настоящем времени.

Мерседес неспешно ехал по трассе ещё около часа, а потом свернул с дороги в сторону леса. Травяная гладь была разрезана двумя широкими линиями, идущими параллельно друг другу – следами некогда проезжавших машин. Автомобиль увеличил скорость и помчался по знакомой водителю дороге. Миша то и дело оборачивался на спящую Лили, но девушка всё ещё пребывала в отключке, так что у него не было причин волноваться, что после выпитой её бутылки водки она могла бы сейчас проснуться и активно бодрствовать. Лили лежала на левом боку, лицом к Мише. Одну руку она положила под голову, а вторая кистью касалась силиконового коврика для ног.