Людмила Киндерская: Партия, дай порулить

Все одобрительно загудели, задвигали стульями.

– Минуточку, минуточку! – перекрикивая шум, выкрикнул Востриков. – Важная информация. Сядьте на места.

Народ нехотя вернулся к своим стульям.

– Вы знаете, что на политическом небосклоне мы совсем молодая звезда, – Востриков задумался. Фраза звучала образно, запоминающее, нужно будет обязательно где-нибудь ее использовать.

– Тем не менее, «Глас народа» уже успел открыть в крупнейших городах страны общественные приемные. Они, кстати, себя очень неплохо зарекомендовали. Но саму их работу нужно немного изменить. Обновляться, так обновляться! Во-первых, за каждой приемной закрепим определенный состав наших членов. Вот список людей, которые будут работать в каждом конкретном центре, – и он потряс в воздухе бумагой. – А во-вторых, долой безликость! Каждая такая приемная будет иметь свое название. Это будет наше ноу-хау!

И Антон Семенович небрежно засунул в брюки выбившийся угол рубашки.

– Что это за зверь «общественная приемная»? – весело спросила Глафира. – Я не в курсе.

– Это значит, что вы в определенные часы сидите и ведете прием недовольных граждан. Выслушиваете их жалобы и помогаете им.

– Ничего себе! Как это «помогаете»? Всем не поможешь. Тут себе бы помочь, – на одном дыхании выпалила Глаша.

– Кому сможете, тому и поможете. А вообще, все остается по-прежнему. Кто уже работал в приемных, тот знает. Ваша задача – собирать жалобы, докладывать в центр, а решать будем мы, – проскрипела Элла Эльдаровна.

Много лет назад она переболела тяжелой формой гриппа, который дал осложнение на голосовые связки. С тех пор ее голос напоминал скрип колеса несмазанной телеги.

– Все, все свободны. Вот списки, изучите, и завтра вечером ждем вас здесь же. Будет пресса. Так что приоденьтесь. Ответы на вероятные вопросы журналистов подготовим.

Глафира Радова подошла к двухэтажному обшарпанному зданию, в котором теперь будет находиться одна из общественных приемных партии «Народная власть». Все-таки ее решили назвать именно так, а не «Глас народа». И чего они только спорили об этом? Практически одинаковые названия.

В эту партию ее привела подруга Назира. Как-то она прибежала и возбужденно начала рассказывать, что познакомилась с обалденным мужчиной.

– Ты не представляешь, что это за мужик! Красавец, бабок куча, тачка крутая! Вот это жизнь! Нам надо завязывать с малолетками тусоваться, иначе так и будем жить: замуж, спиногрызы, пеленки, сопли… И копейки считать до самой смерти.

– Ну а что делать? Все так живут, и мои родаки так же, и твои.

– Вот именно! Поэтому я так жить не хочу! Я думала и придумала. Тот мужик, с которым я познакомилась, он в партии какой-то состоит. И там таких крутых, как он, не один и не два. Нам с тобой тоже нужно туда записаться членами. Это наш шанс.

Вот так Глафира в свои девятнадцать лет попала в партию «Народная власть» и сегодня заступала на дежурство в ее общественную приемную. А Назира приложила все силы, чтобы они попали именно в актив партии, иначе, как утверждала подруга, не стоит и начинать.

На стене у входных дверей висела табличка с надписью:

«Искра». Общественная приемная партии «Народная власть».

«Искра» – это, получается, название их офиса. Тот, что в Черемушках, называется «Пламя», на Кутузовском – «Мы вместе». Короче, полная пурга. Сидеть и выслушивать жалобы нытиков Глафире не хотелось совсем, но Назира убедила подругу в том, что так надо.

– Ты пойми, мы должны себя хорошо зарекомендовать. Тогда пройдем в верхние слои, а там уже всякие собрания, тусня…

Назиру прикрепили к офису на Кутузовском. Глаше предстояло дежурить вместе с фигуристой блондинкой Аллочкой. Она была очень похожа на Памелу Андерсен. Глафира с Назирой так и стали между собой ее называть – Памела.

Еще с ними в офисе будет находиться та бесцветная моль, которая умничала на последнем собрании партии. Ее звали Кира, но подруги прозвали ее Теткой. А как еще?! Мало того, что ей в обед сто лет (Глафира узнала, что ей – о ужас – тридцать четыре года), так она еще и одевается в жуткие растянутые шмотки. Глаша даже подозревала, что та сама их вязала. А еще волосы некрашеные, какого-то серо-буро-малинового цвета, нещипаные брови. Губы, правда, у нее красивые, да и глаза ничего, но все какое-то размытое. Короче, Тетка. Вот ей бы, Глаше, такой рост, как у Киры – так она моделью могла бы стать, а не в партии этой париться.

Главным над ними назначили Сергея Торопова. Глафира его самого еще не видела, но машину разглядеть успела. Задрипанный Опель, которому лет десять, не меньше. Опель-попель.