Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

А вот консьерж в третьем подъезде оказался как раз – таки на месте и после того, как Свербицин набрав код вошел внутрь, уставился на него подозрительным взглядом.

-Вы кто, к кому? Я вас не знаю.

Консьерж облокотился о стенку, и было видно, что он не совсем уверенно держится на ногах. Праздник для него уже начался.

О!– вдруг осенило, Славу. И зачем мне одному сломя голову носиться по этажам?

-Скажите-ка, товарищ, а сегодня в полночь, вы будете дежурить?

-А для чего спрашиваете?– Консъерж раздул крылья носа, почуяв добычу. Протянул руку:

-Коля Мигренев. Нам на сегодняшнюю ночь правление предоставило выбор. Хочешь – дежурь, хочешь – гуляй до утра. Сутками трудимся. Но кто ж откажется? Жильцы через одного с праздником поздравлять станут, кто так, а кто и на деньги разорится.

-Вот и я о том же,– кивнул Свербицин,– дело у меня к вам несложное, но важное. Пятьсот рублей хотите заработать?

-А то! Что делать прикажете, поздравить кого?

Догадливый, отметил Слава. Для начала он выяснил номер квартиры Гибельсона. Жил директор, как оказалось, на последнем семнадцатом этаже в апартаментах ? 277, а на крыше имел что-то типа зимнего сада. Кира Моржак обитала на десятом, Лира на пятнадцатом.

-Буржуй, одним словом,– заключил консьерж, без какого-либо осуждения в голосе. Мигренев достал из открытого окошка коморки наполненный наполовину стакан, сосредоточенно выпил. Счастливо поморщился, покривился.

Помощник еще тот, подумал Слава, но от него потребуется-то всего ничего, ровно в полночь вручить коробочку, а потом пусть пьет до упаду.

-Приехал!– крякнул Мигренев, глядя на двор.

-Кто?

-Кем ты только что интересовался, Семен Евгеньевич.

Слава забежал в коморку консьержа, бесцеремонно оттолкнув Колю, залез под стол.

-Не хочу, чтобы шеф меня сейчас видел.

-Понятное дело. Только Гибельсон при всем желании не увидит. Ничего.

Осторожно выглянув в окно, Слава понял почему. Директора фабрики нес на плече личный шофер Саша. Безжизненное тело напоминало тушу застреленного на охоте кабана.

-Хороший человек, Семен Евгеньевич,– сказал Коля, услужливо распахивая пред шофером двери,– и выпивает только по праздникам. Правда, в последнее время и по церковным.

Шофер, хмуро кивнув, потащил шефа к лифту. Гибельсон встрепенулся на плече, не понятно кому погрозил кулаком:

-Я научу тебя валять валенки из собачьей шерсти, сукин сын!

Когда лифт за парочкой закрылся, Коля зашел в коморку с паспортом в руке.

– Из кармана твоего шефа выпал.

-Нужно догнать, вернуть,– встрепенулся посыльный.

-Успеется, – поднял руку Коля.– Никогда не опережай события, иначе они опередят тебя и передут как трамвай. А что это тут?

Нацепив на нос узенькие очки, Мигренев присел на табуретку, стал разглядывать что-то типа квитанции, обнаруженной в паспорте. Лицо его вдруг вытянулось, сделалось серым. Он сдавил лоб двумя руками, как будто пытался выдавить из него какую-то умную мысль, наконец, произнес:

-Беда, Слава. Нужно спасать Гибельсона. Руки на себя решил наложить. Знаешь что это? квитанция на гроб, на его собственное имя. Заранее о теле своем позаботился. И это в канун Нового года! Видать допекло человека.

Слава взял сложенную вчетверо бумагу, тупо в нее уставился. Квитанция-договор, похоронное бюро ' В добрый путь!' гроб элитный 'Victoria', производство Италия, красное дерево, африканский орех, с крестом на крышке.

Что все это значит? Не похож был час назад шеф на человека, который решил наложить на себя руки. И подарки зачем тогда своим девицам дарить? Прощальные послания перед смертью или…что-то тайное, незаконное?

Когда Слава поделился с консьержем своими мыслями, тот гордо выпрямился, заскрипел зубами:

-Спокойно, я до недавнего времени служил следователем в ОВД, меня даже прозвали Мегре. Правда, некоторые Мигренью. Но это не столь важно. За дело берусь я! А ну-ка давай сюда коробицы.

Немного поколебавшись, Слава выложил на стол две одинаковые коробочки с разными тесемочками. Протянул Коле свой швейцарский нож. Тот одобрительно крякнув, принялся подцеплять хорошо проклеенную обертку.

Из лифта вышел Саша. Мегре накрыл коробки газетой, засунул голову Свербицина под стол, спросил:

-Ну как шеф, еще живой?

-Плох, еле дышит,– печально признался водитель.– Думаю, до Нового года не оклемается.

-Возможно,– охотно согласился Коля, а когда шофер сел в машину, продолжил потрошить подарки. Вскрыл он их профессионально, ничего скажешь. Незаметно запечатать не составит труда, отметил Слава. Он сгорал от нетерпения и любопытства. Такие же чувства переполняли и отставного следователя. Но какого же было удивление обоих, когда в коробках они не обнаружили ничего интересного. В каждой лежали по две тысячи рублей и по одному зеленому номерку. Кажется, гардеробному.