Евгения Чуприна - Орхидеи еще не зацвели

— Нет, ты только полюбуйся! Да тут целая статья!

— Да это ж «Таймс»!

— Это тебе не «Болотный коммунист», Генри. Все серьезно. Они это разогнали на три столбца.

— А что такого, здесь же написано, что твоя официантка очень знатная. В ее жилах, оказывается, течет королевская кровь.

— В моих жилах тоже течет королевская кровь.

— И у твоего камердинера тоже — королевская кровь; и, кстати, у моей горничной.

— Но у них еще брат — беглый каторжник Селден.

— Надо же! Я только вот здесь сейчас прочел об этом.

— И тетушки прочтут, не сомневайся.

— Успокойся, Берти, пронесет.

— Нет, мне надо будет уехать и жить за границей. Не прочтут тетушки, хотя куда там, прочтут обязательно, так меня в клубе задразнят. И главное, они тут написали про четверняшек! Это ж вообще водевиль!

— Уедешь.

— Ага, уж конечно. У меня деньги кончаются. Я как-то не подумал, что наследство моего дедушки может так быстро кончиться. Ты пойми, оно выглядело большим.

— Понимаю.

— Генри, но там не было 22 миллиона долларов.

— Понимаю.

— Да что ты заладил, понимаю, понимаю!

— А что ты еще хочешь, чтобы я тебе сказал?

— Не знаю, хочу, чтобы ты мне как-то посочувствовал, утешил!

— Понимаю, — сказал Генри.

— Тьфу на тебя! — сказал я.

Придя домой, мы обнаружили в гостиной Питера, Грегори, Шерлока и Юджина Мортимеров. Питер с хохотом читал молитвенник, Шерлок с подозрением смотрел в окно, а Грегори и Юджин играли в шахматы со Стивеном. В смысле, играл Юджин, а Грегори нависал у него за спиной и давал советы. Виски никто не пил, и впервые этот квартет пасся у нас перед глазами в первозданно-трезвом виде.

— Ты знаешь, — шепнул мне Генри, — они трезвые выглядят, будто голые.

Однако увидев нас, Мортимеры прервали свои занятия и расположились ровным полукругом, обратив на меня свои цапельные лица, лошадиные челюсти и внимательные серые глаза. Смаргивали синхронно.

— Я думаю, уже ни для кого не секрет, — сказал инспектор, — что тот, кого мы принимали за Генри, на самом деле является Альбертом Вустоном. А тот, кого мы принимали за Альберта, является Генри Баскервилем.

— Да, — сказал я, — официально заявляю, мы это сделали с Генри по взаимной договоренности, чтобы сбить с толку собаку.

— Разумно, — сказал инспектор. — Жители окрестных сел не раз слышали, как она выла в тоске и растерянности, не в силах выбрать себе жертву. Но кроме того ты, Берти, раз уж ты Берти, взял на себя расследование смерти сэра Чарльза. Мы пришли сюда, чтобы узнать, как оно продвигается.

На этих словах остальные Мортимеры кивнули.

— Могу вам сообщить, что у меня наклевывается версия, — сказал я. — Но у меня еще пока нет доказательств.

— Доказательства — моя работа, — заявил инспектор и хищно сжал пальцы. — Выкладывай.

— Должен сразу сказать, в этой версии речь идет скорее о нечаянном убийстве, возможно, несчастном случае. Поэтому я не знаю, так ли уж обязательно привлекать непосредственного виновника к ответственности.

— Доказательства могут и не найтись, — сказал инспектор. — Если только мы не выйдем на прямого виновника. А без доказательств мы никого не задерживаем. Но ты рассказывай.

Остальные Мортимеры согласно кивнули. Генри молчал и смотрел на меня, будто видел впервые. А Стивен куда-то делся. Поистине, статус меняется, а человек остается прежним, как раньше, будучи камердинером, развеивался в воздухе, так и теперь развеивается, будто он не представитель одного из самых славных родов Англии, а чумазый индийский факир. Да и бог с ним, то есть слон Ганеша.

— Мы знаем, — начал я, — что сэр Чарльз кого-то ждал ночью у калитки. — Хью Лайонс однажды высказал мнение, что это могла быть его жена Лора.

— Не только возле трупа, но и в ближайших окрестностях вообще не было женских следов, — напомнил инспектор, а доктор кивнул. Остальные просто глядели.

— Так я же не говорю, что Лора там была! — воскликнул я. — Я одно время был помолвлен с этой бестией…

Со всех сторон раздались возгласы удивления и одобрения, Питер, главный егоза и бонвиван, даже захлопал в ладоши.

— Это было давно, — уточнил я. — Так вот, что б вы ни думали, я был действительно с ней помолвлен, и ее характер для меня — открытая книга. Назначить мужчине свидание ночью на болотах и не прийти туда — для нее самое милое дело. Она так наверняка и поступила в этот раз, уж слишком большое удовольствие ей это доставляет.

— Очень даже возможно, — потупившись, сказал Питер и с удвоенной энергией стал разглядывать свои руки, как будто бы желая убедиться, что они точно ничего не крали и никого не били.