Дарья Калинина - Место встречи посещать нельзя

А Коршунов задумчиво посмотрел на Сашу:

– Где ты его спрятал?

Саша быстро понял, что следователь спрашивает про сундучок, и ответил:

– На шиномонтажке забыл.

– Едем туда немедленно! Что-то очень уж подозрительной кажется мне такая активность нашего Дмитрия Григорьевича.

Сундучок стоял там, где его и поставил Саша. Хотя сперва душа у Саши ушла в пятки, когда он не увидел на том месте заветного сундучка. Но оказалось, что работники случайно закидали сундучок промасленной ветошью, под которой он и нашелся.

– Ура!

– Открывай!

Саша открыл, и они вдвоем уставились на многочисленные подвески, брелки и брошки.

– Не понимаю, – пробормотал Коршунов, пропуская сквозь пальцы украшения Степашки. – Просто не понимаю. Обычная дребедень, которой полно в любом ларьке. Цена всему этому великолепию тысяч десять, и то если продавать в розницу. И еще побегаешь за покупателями. В чем дело?

Саша тоже был в недоумении. К чему вся эта беготня и суета? Зачем Дмитрию Григорьевичу эти побрякушки? На «Авито» он их, что ли, надумал выставлять? Или у Вероники в салоне прилавок откроют? Руки его машинально перебирали собачьи украшения, но внезапно глаз зацепился за одну вещь. Она блеснула красным из глубины сундучка, словно маня к себе Сашу.

– А это что? – пробормотал юноша и, потянув за тонкую цепочку, извлек на свет камешек в форме ягодки-малины.

Следователь выбор одобрил:

– Симпатичная вещичка. Камешек, как живой, горит. Ягодка словно изнутри светится. Да и цепочка по виду золотая.

– Она и есть золотая, – прошептал Саша, который уже все понял и у которого от волнения пересохло во рту.

Он азартно принялся рыться в собачьей бижутерии, отбрасывая в сторону то, что казалось ему малопривлекательным и, бережно откладывая в кучку те вещи, которые казались ему знакомыми.

Следователь с интересом наблюдал за его работой:

– Ты что это затеял?

Вместо ответа Саша достал из кармана фотографии, полученные им от подруг погибшей актрисы.

Следователь взглянул на них и крякнул:

– Да это же… Это же ее подвеска!

Саша кивнул:

– И подвеска, и колье, и серьги. А еще диадема и пояс!

После этих слов следователь не стал мешкать и присоединился к Сашиным поискам.

Вдвоем работа у них пошла быстрее. То и дело они сверялись с фотографиями, и это здорово облегчало поиски.

И пока удивленные работники шиномонтажки наблюдали за ними, следователь с Сашей всего за считаные минуты отобрали из общей массы те ювелирные украшения, которые, без всяких сомнений, принадлежали Леночке.

Бедный шпиц Степашка не имел и не мог иметь к этим бриллиантам никакого отношения. Но именно их отдала Леночка своему таинственному молодому родственнику, попавшему, по его словам, в трудную жизненную ситуацию.

Когда Саша разогнул спину, перед ними набралась приличная кучка изделий из золота и платины, украшенных самоцветами и бриллиантами. Во второй кучке, которая значительно превосходила размерами первую, лежали изделия из латуни и серебряных сплавов, служившие маскировкой для основного клада. Но Коршунов смотрел только на маленькую кучку, в которой изделия были куда тоньше, изящнее и… явно много дороже.

– Вот то сокровище, за которым гонялся убийца актрисы.

Саша вздрогнул:

– Убийца? Но я думал, что Леночку убил Василий! Он же ее родственник!

– Родственник, да…

– Молодой родственник.

– И что? Ты же видишь, у кого были драгоценности?

– Они были… они были в земле. Хранились в могиле деда Степана. Даже не так, в могиле шпица Степашки.

– А как они туда попали?

– Ну… вместе с телом собачки.

– А собачку кто хоронил?

– Дмитрий Григорьевич с женой, – упавшим голосом произнес Саша. – Так что же, значит, в итоге это Дмитрий Григорьевич завладел драгоценностями Леночки? Но как? Почему она их ему доверила?

– Он ее убедил.

– Что же он ей сказал?

– Правду. Он ее родственник.

– Дмитрий Григорьевич?.. Но он совсем немолод.

– Это для тебя он кажется почти стариком. А для возрастной Леночки очень даже молод.

– И что же… Он тоже Быков?

– Он сын Григория, якобы сгинувшего во время войны племянника Михаила. Только Григорий вовсе не погиб, он даже не пропал без вести, он просто не пожелал объявиться перед своей родней, сочтя войну подходящим для этого предлогом. Почему он так сделал, почему прервал отношения со своей семьей, сказать затрудняюсь. Скорее всего, дела у него шли настолько хорошо, что в родне он попросту не нуждался. А может, даже побоялся, что в долг примутся просить, разных поблажек клянчить начнут. А возможно, опасался, что старший брат не одобрит тот образ жизни, который вел Григорий. Быковы – люди основательные и серьезные, семья для них была на первом месте. А Григорий был ветреным человеком. Женщин менял так часто, как получалось. Опять же, на службе воровал все, что не приколочено и не раскалено добела. Трижды чуть было не попал под трибунал, но всякий раз находился кто-то, на кого он перекладывал ответственность. Лгал, заискивал, выслуживался и сделал неплохую карьеру, несмотря на то что только официально был женат пять раз! Впрочем, четыре последних брака пришлись уже на то время, когда Григорий вышел в отставку. Все-таки на службе он был вынужден соблюдать приличия. Развод для офицера – это плохо. Но уж в отставке дал себе волю! А вот ребенок у него был всего один, сын Дима, родившийся в первом браке, которого отец бросил и с которым не общался до самых последних дней. Но под конец дал все-таки слабину, вызвал к себе сыночка и поведал ему, должно быть, семейную тайну о кладе из золотых монет, которые хранились у старшего мужчины в роду и были своего рода семейной казной.