Дарья Донцова - Вечный двигатель маразма

– Мамочка, зачем ты на ночь бигуди накручиваешь?

Она ответила:

– Завтра надо пойти к доктору за рецептом. Не могу же я отправиться лахудрой? Очень хорошо помню, как мы с Сережей поехали на дачу, а я поленилась причепуриться. Нам понадобилось хлеба купить, остановились у магазина, вошли внутрь… Подбегает женщина: «Ах, ах, вы Ксения Гасконина?! Обожаю вас!» Я хотела ей несколько теплых слов в ответ сказать. Но она отпрянула: «Простите, я перепутала, вы не знаменитая балерина». Сережа ей объяснил: «Нет, перед вами именно любимая танцовщица». Тетка рассердилась: «Обозналась я! Гасконина красавица, а эта страшненькая, на голове три пера, кожа лица желтая. Есть сходство с танцовщицей, но разве их можно рядом поставить?» Мне эта встреча стала уроком на всю жизнь.

Соня села в кресло.

– Вы устраивайтесь поудобнее.

Я опустилась на диван.

– Мама застряла в своем прошлом, – продолжала Софья, – я пробовала причесать ее с помощью брашинга, она в ужас пришла, только бигуди признает. И не понимает, что людей, которые помнят звезду Ксению Гасконину, почти не осталось. Балет сейчас не так популярен, как в мамину молодость. Но я ее не разубеждаю. Пусть считает себя знаменитой!

Я поежилась.

– Вы невероятно похожи на Любу. Одно лицо. Мимика. Стрижка. Фигура. Прямо копия. Только одеваетесь иначе.

Софья показала на ухо.

– У меня есть родинка. Мама говорит, у папы такая же была. То, что у нас с Любочкой одно лицо, вовсе не удивительно. У близнецов всегда так!

Я потрясла головой.

– Софья, простите! Я ничего не понимаю.

– И мне непонятно, зачем вы лезете в нашу жизнь, – прозвучал из коридора голос Ксении, она вошла в комнату, – лучше вам уйти. Прямо сейчас!

– Мамуленька, сядь, пожалуйста, – попросила Соня, – Виола ничего дурного не хочет.

Я решила задать первый вопрос.

– Вы знакомы с сестрой?

– Нет. Она понятия не имеет о моем существовании, – грустно ответила Софья. – А я думала, что появилась на свет в семье Викуловых, чуть с ума от горя не сошла, когда отец и мать погибли, считала себя сиротой. И вдруг! Мамочка!

Соня вскочила, подошла к Ксении, села возле нее и обняла за колени.

– Теперь мы вместе.

Я на мгновение испытала дискомфорт. Не очень люблю становиться участником сцены, где кто-то громко заявляет о своей любви и откровенно демонстрирует чувства. Есть в таком поведении некая театральность. Но, с другой стороны, не все так неэмоциональны, как я. Некоторые женщины плачут от умиления при виде котенка. Я никогда не обижу домашнее животное, но биться в экстазе при виде пушистого комка не стану. Может, это потому, что тетка Раиса, когда я, первоклашка, кидалась ей на шею с воплем: «Ой, как хорошо, что ты домой вернулась. Я тебя люблю», – быстро отстранялась и говорила: «Перестань актерствовать, что за истерика? При чем тут любовь? Просто ты боишься одна дома сидеть. Я терпеть не могу, когда меня облизывают». А один раз в ответ на очередное мое заявление о нежных чувствах Раиса фыркнула:

– Да хватит уже, трусиха. Если бы ты меня на самом деле любила, могла бы почистить картошку на ужин. Я бы тебе тогда «спасибо» сказала и поверила, что ты ко мне хорошо относишься. Любовь – это не розовые сопли и красивые слова, любовь – это когда тебя дома встречают горячей картошечкой, а не ждут, что тетка с работы притопает и лошадь взрослую накормит.

Раиса с таким чувством это произнесла, что я навсегда запомнила, и с того дня неловко себя чувствую, если кто-то при мне ведет себя так, как сейчас Соня. Но у каждого свой эмоциональный градус. Возможно, мое отношение к нежным словам неправильное. И, если быть честной до конца, то мне нравится, когда их мне адресуют. Просто сама я с трудом могу говорить о любви.

– Мамочка, – сказала Соня, – не переживай. Я рядом, не дам тебя в обиду.

– Верно, – кивнула хозяйка квартиры, – ты другая! Я долго терпела все проявления характера Любы, думала, что она повзрослеет, поумнеет, но дочь становилась только злее, отняла у меня жилье… Мне горько и стыдно вспоминать ту историю.

Соня бросилась Ксении на шею.

– Люба хороший человек, просто она пока не понимает, какое это счастье иметь рядом маму. Дорогая Виола, мы вам сейчас всю правду расскажем. Уж простите, сначала придется мою историю выслушать, иначе вы ничего не поймете.

Детство и юность Сони походили на праздник, родители ее обожали, девочка ни в чем отказа не знала. Дом – полная чаша, денег в избытке, Соня в восемнадцать лет не умела чай заваривать, все делала прислуга. Потом счастливое замужество. И вдруг все закончилось! Сначала погибли старшие Викуловы, потом умер муж. Соня осталась одна и покатилась вниз по социальной лестнице, словно в санках по ледяной горке. На службу ее без опыта не брали, приличную работу Викулова никак не могла найти, и в конце концов стала поденщицей, нанималась к разным людям отмывать квартиры после ремонта, получала нищенские деньги. Главной мечтой Софьи теперь было устроиться в какой-нибудь богатый дом, где кормят прислугу, а иногда отдают ненужные вещи. Викулова постоянно публиковала в бесплатных газетах объявления, но никто на них не откликался. Обеспеченные люди обращались в агентства, а у Сони не получалось туда попасть. За опубликование на сайте рассказа о ней требовали деньги, а у нее их не было. В конце концов Софья стиснула зубы, стала есть только один раз в день, накопила нужную сумму и явилась в контору по найму персонала.