Татьяна Василевская - Хуже и быть не может

— Что случилось? — спросил Андрей. Голова у него кружилась и страшно болела. Вероятно, от удара камнем, он получил сотрясение мозга.

— Потом расскажем. Нужно идти, — сказал Скворцов и обеспокоенно посмотрел на товарища, — ты как, сможешь?

Андрей с трудом поднялся, его мутило и пошатывало из стороны в сторону.

— Голова сильно болит? — встревоженно спросила Аня. Их «раненый в голову» товарищ выглядел просто ужасно.

— Терпимо. Я в норме, — ответил отставной капитан, которому, по хорошему, нужно было срочно к врачу. И лежать, а не скакать по лесу.

Заметив, что Юлик смотрит с обидой и выразительно сопит, Скворцов сказал:

— Юлиан-то наш, герой! Это он нас всех спас.

Раненый бросил на звезду такой удивленный взгляд, что Юлик уже хотел надуться и совсем разобидеться, но великодушно решил, что можно сделать поблажку контуженому инвалиду и, так и быть, простить черную неблагодарность в связи с тяжелым боевым ранением.

Осмотрев вещи разбойников и сложив в мешок то, что могло пригодиться им в пути, потрепанная, покрытая синяками и ссадинами компания, как можно быстрее двинулась прочь от неприятного места. После обещанного рассказа об очередном, пережитом ими приключении, все шли молча. Настроение у победителей шайки разбойников было подавленное. Каждый из них пережил сильнейший стресс. Кроме Андрея, который практически сразу отключился. Но ему было не легче. Голова гудела, перед глазами все плыло, страшная слабость накатывала волнами, вместе с тошнотой. Если бы не необходимость убраться как можно дальше от бандитов, он с удовольствием уселся бы на траву и никуда больше не пошел. По крайней мере, пока не станет хоть немного лучше. Аня хмуро смотрела себе под ноги. Дурацкое, наполненное смертельными опасностями путешествие вконец измотало ее морально и физически. Юлик некоторое время шел молча с серьезным, полным достоинства видом, как и полагается настоящему герою. Но, по мере того как пройденное ими расстояние становилось все больше, Юлик начал испытывать ощущение, что его товарищи не достаточно выразили свой восторг и восхищение его отчаянной смелостью и мужеством. Конечно, они его поблагодарили, и даже немного повосторгались, но, простите! Это не тот рядовой случай, когда можно сказать спасибо и считать, что долг вежливости выполнен. Он совершил, ни много ни мало, подвиг! А ему, спасибо, Юлик, мы очень рады, что ты нас спас. И все, как будто ничего и не было. Нет. Так не пойдет. Пусть задумаются и прочувствуют, что только благодаря ему они вообще идут свободные, как собаки голодные (некстати срифмовалось в голове у героя). Нет, свободные и с надеждой на счастливую благополучную жизнь и светлое будущее.

Юлик остановился.

— Юлиан, ты чего? Нужно идти, — сказал неблагодарный бизнесмен.

— Я ногу потянул. Она у меня еще до этого болела, когда меня эта горилла чуть не убила, а сейчас совсем не могу идти, боль адская. — Выразительно посмотрев на Аню, являющуюся «самым слабым звеном» в плане чувствительности и отзывчивости, он требовательно сказал: — Нужно растереть, а то потом, совсем не смогу передвигаться.

Аня, почувствовала укол совести — он же так отчаянно кинулся ее спасать, проявив, совершенно неожиданно, настоящий героизм. Она подошла к «охромевшему».

— Давай, я посмотрю, — ласково сказала она великому герою, помогая ему сесть. Минут десять Аня массировала совершенно здоровую щиколотку. Почти все это время она пела искренние восторженные дифирамбы, мужеству и отваге спасителя Юлика. Ненадолго, пожелания звезды были удовлетворены. Он получил порцию восхищения, заслуженного почитания и благодарности, а заодно, как приятный бонус, еще и небольшой, но весьма приятный, сеанс массажа. Сегодня его час не как звезды, но как героя, и он использует этот час на полную катушку. Не отвертятся.

Спустя минут пятнадцать, Юлик, соскучившись, по словам благодарности, вниманию к своей персоне и ухаживанию за ней, ухватился за ближайшее к нему дерево и начал ловить воздух ртом.

— Что случилось? — чуть ли не в один голос спросили все трое его товарищей, бросаясь к нему.

— Дышать не могу. Тяжело… — задыхаясь, слабым голосом проговорил Юлик. — Это, наверное, последствие стресса. Запоздалый шок. Такое бывает. Я по телеку видел, в передаче одной. — Это было вранье, никакой передачи Юлик не смотрел.

Снова минут десять сидели, растирали ему «холодеющие руки», прикладывали ухо к груди, пытаясь услышать, не издают ли его легкие хрипов.