Татьяна Василевская - Хуже и быть не может

Геныч сел за стол и придвинул к себе стопку документов: договора, контракты, счета, проекты, сценарии, программы выступлений. Всю эту кипу бумаг нужно было разобрать, но от злости он не мог ни на чем, толком, сосредоточиться. Взгляд агента упал на ненавистное оранжевое кресло. Может, выкинуть это страшилище, прямо сейчас? Возможно, полегчает. Геныч, уже почти решился вызвать рабочих, что бы унесли это уродство, но тут, в дверь заглянула Люся и, глядя на шефа округлившимися глазами, почти шепотом сообщила:

— Геннадий Игоревич, к Вам следователь из прокуратуры.

Геныч удивленно посмотрел на секретаршу.

— Следователь, так следователь. Пусть заходит.

В кабинет вошел молодой парень с приятной улыбкой. «Симпатяга, вот, кому в кино бы сниматься» — подумал Геныч, глядя на молодого следователя. Тот, был явно потрясен и, с нескрываемым удивлением, рассматривал Лорины шедевральные приобретения, которыми был напичкан кабинет.

— Добрый день. Младший следователь Синицын, — вежливо и вполне доброжелательно представился паренек с киношной внешностью. Заметив оранжевого монстра, он, как завороженный, направился к нему.

— Можно? — с детской наивной радостью, глядя на необычный предмет мебели, спросил младший следователь, уже собираясь сесть.

— Нет!!! — завопил хозяин кабинета. Заметив, что работник прокуратуры в недоумении застыл, глядя даже с некоторой обидой и разочарованием, Геныч улыбнулся и извиняющимся голосом сказал:

— Не нужно, не садитесь в него. Вы же не хотите висеть с задранными вверх ногами, завалившись на бок?

Парень помотал головой.

— Это жена купила. Она любит дизайнерскую мебель. Но оно совершенно не пригодно для использования, поверьте.

Саша Синицын ничего не знал о дизайнерской мебели. Он даже не знал, что она бывает дизайнерская или не дизайнерская. Всегда думал, что мебель, это просто то, чем обставляют дома, квартиры, служебные помещения, в конце концов. Поэтому, в связи со своей собственной невежественностью, он поверил хозяину кабинета на слово. Хотя жаль, на вид, совершенно чудесная вещь. Здесь вообще было много странных и непонятных вещей. В целях безопасности, Саша, решил отдать себя в хозяйские руки, и сел на указанный Орловым диванчик, совершенно обычный по виду и весьма удобный на практике. Видимо, жена звездного агента не имела отношения к покупке этой вещи.

— Итак, что привело Вас в этот филиал сумасшедшего дома? — устроив гостя комфортно и безопасно, поинтересовался Геныч. «Может, парень, правда, хочет сниматься? С такой внешностью ему, наверняка, постоянно твердят, что он мог бы быть кинозвездой. А что? Почему нет? Пошлю подальше этого самовлюбленного, зажравшегося мерзавца Юлика и займусь парнишкой. Он, по крайней мере, пока без заскоков и запросы у него, наверняка, самые скромные, как у всех начинающих». — размышлял Геныч, уже почти на полном серьезе, так как злость на зарвавшуюся звезду все еще кипела в нем. Никаких тревожных мыслей появление работника прокуратуры у него не вызвало. Тут, кого только не бывало. И цель прихода посетителей, далеко не всегда имела, хоть какое-то, отношение к их действительному роду занятий.

— Геннадий Игоревич, я пришел по поводу одного из Ваших клиентов, Юлиана Краснова.

Вот, тут, Геныч напрягся: «Господи! С Юликом, что-то случилось, а я, сволочь, думал тут про него…»

— Что с ним? — глухим голосом спросил агент. Руки у него дрожали. Еще минуту назад улыбающееся лицо, как-то осунулось и посерело.

Саша Синицын был молод и не имел такого опыта работы следователем, как его начальник, поэтому не стал «мурыжить» господина Орлова встречными вопросами и уклончивыми ответами.

— Да, Вы, не волнуйтесь так. Мы расследуем одно дело, и Ваш клиент просто на записи с камеры наблюдения, которую мы просматривали. — Саша, не вдаваясь в подробности, объяснил, что Юлиан Краснов нужен прокуратуре, как возможный свидетель. Для беседы.

Геныч облегченно вздохнул. По крайней мере, придурок жив. Слава богу!

— Дело в том, что Юлик, должен был сегодня приехать на кинопробы. Мы вчера договорились. Но, он не приехал. Я звонил много раз. Он не отвечает. — Пока Геныч говорил, его радость от того, что молодой следователь не сообщил ему о смерти Юлика, угасла. А что собственно меняет, что следователю неизвестно, что с Юликом? Следователь не знает, где Юлик. И он не знает, где Юлик. Ведь что-то произошло, раз он пропал. Он без телефона даже в сортир не ходит, а тут не отвечает…