Кирил Бонфильоли - Эндшпиль Маккабрея [=Не тычьте в меня этой штукой]

Уничтожение картины даже не обсуждалось: душа моя, конечно, запятнана и истрёпана грехом, аки усы курильщика, но я абсолютно неспособен уничтожать произведения искусства. Красть их — да, с упоением, для меня сие — стигмат уважения и любви, но уничтожать — никогда. Что вы, даже у Вустеров имеется кодекс чести, как нам твердят авторитетнейшие источники.

Вероятно, лучше всего перевезти картину обратно в Англию — сейчас, в конечном итоге, она запрятана столь надежно, сколь это вообще достижимо, — и связаться с одним моим другом-специалистом, знающим, как иметь дело со страховыми компаниями, не привлекая лишнего внимания.

Понимаете, все эти унылые розовые Ренуары, [166] Огюст Ренуар (1841-1919) — французский живописец, график и скульптор. которых непрерывно тырят на юге Франции, либо снова перепродаются страховщикам за верные 20% застрахованной суммы — компании не станут платить ни франка сверх того, это вопрос профессиональной этики, — либо тырят их по недвусмысленной просьбе владельцев и немедленно уничтожают. Французский «парвеню», изволите ли видеть, живёт в таких нескончаемых муках снобизма, что не осмеливается выставить своего Ренуара, купленного тремя годами раньше, на публичные торги и тем самым признать, что ему не хватает карманной мелочи, — и ещё меньше смеет он рисковать тем, что шедевр ему принесёт меньше, нежели, по его собственному признанию кошмарным друзьям, изначально стоил. Скорее «парвеню» сдохнет; или же, говоря языком практическим, скорее поднимет на картину руку и огребёт наличность. В Англии же полиция подожмёт губки и погрозит пальчиком страховой компании, выкупающей у воришек краденое: они полагают, что препятствовать негодяйству нужно совсем не так — фактически весь этот процесс строго незаконен.

И тем не менее, некий молодой человек, небезызвестный «Ллойду», [167] «Ллойд» — ассоциация страховщиков, занимается преимущественно морским страхованием. Создана в Лондоне в 1688 г. вдруг шепнёт в нужное ушко, что пачка наличности, отправленная почтой на некий домашний адрес в Стритэме, переменит настроение определённым воришкам, повергнет их в панику и заставит «пропулить слам» в стол находок: страховщики ведь тоже люди, знаете ли (или не знаете?), а тысяча фунтов — намного меньше, скажем, пяти тысяч аналогичного добра. Некий молодой человек, небезызвестный «Ллойду», также небезызвестен и мне, и хотя ему не нравится шептать в подобное ушко больше раза-другого в год, у него, насколько я знал, сердце из чистого золота, и он обязан мне одной пустяшной любезностью. Более того, Джок приводит его в ужас. Хотя не подумайте, что я рекомендую эту проделку: в полиции сидят профессионалы, а мы, миряне, — всего лишь в лучшем случае одарённые любители. Если обязательно нужно грешить, найдите себе невразумительную и неисследованную область преступности, по которой в Ярде [168] Скотланд-Ярд — центральное управление полиции и сыскного отделения в Лондоне. Первоначально часть Уайтхоллского дворца, где размещались приезжавшие в Лондон короли Шотландии. нет специалистов, и разрабатывайте её нежно, не выдаивайте досуха и постоянно меняйте свой «модус операнди». [169] Образ действий (искаж. лат.). В итоге вас, разумеется, сцапают, но если не станете жадничать, сначала несколько лет поживете славно.

Как я уже упоминал перед вышеприведенными афористическими изречениями, к сему времени я уже целиком и полностью примирился с Панглоссовым [170] Панглосс — персонаж комедии французского писателя и философа-просветителя Мари Франсуа Аруэ Вольтера (1694-1778) «Кандид» (1759), беспочвенный оптимист. взглядом на мир: всё поддается толкованию, запутанная сеть, в конце концов, сплетена во вполне внятный узор, если посмотреть на него при свете дня, а к тому же, в том же конце тех же концов, один Маккабрей стоит целой бочки мартлендов, блюхеров, крампфов и прочих олухов. («Одно из самых примечательных явлений, связанных с практикой лицемерия, есть огромное количество намеренной лжи, которую мы сообщаем себе — тем, кого из всех людей мы меньше всего рассчитываем обмануть». Дж.Ш. Лефаню.) [171] Джозеф Шеридан Лефаню (Ле Фаню, 1814—1873) — ирландский писатель-мистик, журнальный редактор.

Чтобы завершить свой скудный завтрак и отпраздновать триумф добродетели над тупоумием, я откупорил бутылку двенадцатилетнего скотча и уже совсем было поднёс её к губам, когда увидел «бьюик» цвета окиси кобальта. Он выезжал из «арройо» [172] Сухой овраг (исп.). впереди нас — быстро, мотор выл на низкой передаче, и устремилось авто прямо по ближней к Джоку стороне дороги. Дальняя от Джока сторона отстояла всего на какой-то ярд от отвесного обрыва в сотни футов: похоже, нас прищучили. Жизнь пронеслась у меня перед мысленным взором. Джок — а я говорил вам, какой он стремительный, когда необходимо, — вывернул руль влево, встал на педаль тормоза и перехватил первую передачу, пока «роллс» не заглох, и когда «бьюик» в нас врезался, уже выруливал вправо. Человек из «бьюика» ничего не знал о крепости винтажного «роллс-ройса» — как и о боевых мозгах Джока; наш радиатор вспорол борт его машины с отвратительным визгом металла, и «бьюик», закружившись волчком, окончил тур вальса на обочине, причем корму его невозможно вынесло за край утеса. Водитель, исказив лицо бог весть какими эмоциями, неистово сражался с дверной ручкой; черты его заливала маска гадкой крови. Джок вышел, увесисто прошагал к нему и всмотрелся; потом оглядел дорогу в обе стороны, переместился к переднему бамперу искалеченного «бьюика», нащупал, за что уцепиться, и сгруппировался. «Бьюик» качнулся и очень медленно стронулся с места — Джоку хватило времени снова дойти до окна и дружелюбно ухмыльнуться водителю, после чего нос автомобиля задрался к небесам, и машина так же медленно соскользнула с глаз долой. Перед тем как исчезнуть, водитель предъявил нам все свои зубы в безмолвном вопле; мы услышали, как «бьюик» три раза ударился — поразительно громко, но ни отзвука водительского вопля до нас не донеслось: должно быть, эти «бьюики» звукоизолированы лучше, чем можно подумать. Я полагаю, хотя даже сейчас в этом не уверен, что внутри остался славный мистер Бронз — тем самым ещё раз подтвердив мне статистическое маловероятие своей гибели в авиационной катастрофе.