Валерий Смирнов - Гроб из Одессы

Так прошло четыре месяца, пока ожиревший лечащий врач не поведал бодрящемуся Цукеру за то, что несмотря на сорокапятипроцентное ожоговое поражение, Колька сможет пользоваться своим членом на целых пятьдесят процентов. Наверняка врач, как и многие советские люди, страдал процентоманией, потому тут же торопливо добавил: и даже на все сто, но только в гальюне [30] гальюн — туалет .

После такого заявления Кольке резко захотелось нежно обнять свою супругу до хруста в позвоночнике. А потом сделать самому себе последний заплыв по Чёрному морю. Потому что, несмотря на свои артистические пальцы, Цукер считал другие органы тоже важными. Так лечащий врач, видя, что его пациент в таком настроении может начать срывать свои чувства прямо у бесплатной, но очень дорогой больнице, на всякий случай накачивает его дефицитными пилюлями против агрессии и депрессии. Попутно рассказывая, что любовь — не самое главное в жизни, тут же добавляя скороговоркой: если это не любовь к нашей великой родине. И вообще, что может быть прекраснее платонических чувств, при полном отсутствии противозачаточных средств?

После таких душевных лекций Цукер немножко успокоился, попутно убедив себя: теперь ни одна сука не пристроит ему слоника даже при большом желании. Выйдя из больницы, Колька сделал всё зависящее, чтобы его мадама выкатилась из хаты у трёхгодичную командировку по приговору суда. А уже за тем Цукер решил приступить до трудовой деятельности.

Однако травма, нанесённая лучшему щипачу Одессы подлой бабой, напомнила о себе в психологическом плане. Стоило Цукеру прижаться в трамвае до какой-то мадам, так вместо чтобы подумать, как ловчее расписать её кишеню [31] кишеня — карман, запазуха , Кольке тут же ползли у голову вредные мысли за сексуальное использование выбранного объекта. Несмотря на медитацию и внутренние усилия, Цукер никак не мог перебороть свои дурацкие мысли и его артистические цырлы начинали мелко подрагивать в такт движения трамвая на рельсовых стыках. Так и не заработав ни копейки, Колька бросился до врача продолжать тратить свои сбережения. А что мог предложить ему этот Гиппократ, если действие кипятка надежнее последних достижений медицины? Разве что очередную убойную дозу импортного успокоительного, после которого Цукер застывал на кровати надежнее покойника. Но в отличие от жмура [32] жмур — покойник психическая травма продолжала обуревать его по ночам. В одном из снов щипач видел себя Прометеем, прикованным до скалы. Хотя прилетающий орел терзал своим хищным клювом не печёнку, а совсем другое место, Цукеру всё равно становилось больно и он просыпался, вопя громче будильника. Орла сменяли полуобнажённые гурии, протягивающие ему в исступлении руки с небес. И как отчаянно не лупил конечностями по одеялу спящий Колька, до них он ни разу не допрыгнул. С такими сновидениями состояние пальцев не позволяло даже приблизиться к трамвайной остановке. Цукер снова созрел наложить на себя дрожащие руки, когда лишний раз убедился, что наша передовая медицина может стопроцентно гарантировать только летальные исходы. Поэтому Колька схватился за возможность лечения у народного целителя с многообещающей фамилией Брежнев.

Народным целителем Брежнев сделался в годину тяжких испытаний. Когда фашистская Германия вероломно напала на миролюбивый Советский Союз, лейтенант Брежнев был командиром танка №56, которого в глаза не видел. Потому что его часть торчала на переформировании в лесу, куда наши танки не смогли прорваться с железнодорожных платформ благодаря гениальной конструкторской и такой же полководческой мысли. Лейтенант Брежнев понял, что широко разрекламированные в кино танки «Клим Ворошилов» — самое настоящее говно, но вслух не высказывался. Лес уже оказался в глубоком немецком тылу, когда политрук сплотил вокруг себя офицеров и предложил им доблестно застрелиться, чтобы не стать пленными предателями родины. И хотя партийное собрание дружно проголосовало за такую повестку дня, найти хотя бы один пистолет на всех присутствующих тоже оказалось проблемой.

Тогда политрук предложил пробиваться с боями до своих параллельным курсом, так как по его идее и заверениям сталинского политбюро, наши войска уже наверняка долбят немцев на их территории. И доказательство мудрости вождей — полное отсутствие стрелянины в этом районе. Так что танкисты дружно поперлись за политруком, настропалившего компас по направлению Берлина Через пару дней сухой паек был уничтожен, а лес, как назло, не кончался. И более того, никто не улавливал в звенящей тишине звуки доблестных ударов непобедимой Красной Армии, добивающей фашистского зверя в его логове. Поэтому офицеры сильно удивились, когда на опушке леса им встретились немцы с автоматами наперевес. Сперва безоружные танкисты попытались принять у бывших друзей капитуляцию, но когда немцы не согласились с их предложением повели себя так, будто их с утра до вечера уничтожать врага малой кровью учили резко подымая руки вверх.