Дарья Донцова - Леди Несовершенство

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил один. – Давайте познакомимся. Николай.

– М-м-м, – промычала я.

– У вас что-то болит? – медово-сахарным тоном поинтересовался второй. – А я Игорь.

В моей сумке зазвонил телефон. Я подпрыгнула. Лампа! Ты коза! Я вытащила успевшую замолчать трубку и быстро застучали по клавиатуре. Потом показала санитарам экран.

– «У меня не двигаются челюсти, – прочитал один. – Я совершенно нормальна психически».

– Вчера мы Анджелину Джоли в отделение укладывали, она тоже ворковала: «Я адекватна! Я звезда Голливуда», – заметил другой.

Я накнопала новый текст.

– Я Евлампия Романова, обслуживаюсь в первом отделе. Отведите меня в отделение неврологии, – озвучил санитар. – Коль, она из випов!

– А-а-а, ну давай проводим ее к неврологам, – решил Николай и сказал по слогам: – И-ди-те в ли-фт!

Пришлось составить новый текст: «Я прекрасно слышу, просто говорить не могу».

– Хорошо, когда уши на месте, – вздохнул Коля, входя в кабину, – у меня у бабушки трендец! Ори не ори, она не слышит. Гарик, глянь, где у них дежурный принимает?

– В сто сорок восьмом, – сообщил его коллега, глядя в свой сотовый.

Мы доехали до нужного этажа и пошли по коридорам.

– Безобразие тут, – пожаловался Игорь, – на ресепшене никого нет. О! Во! Нам сюда.

Николай постучал в дверь, потом приоткрыл ее.

– Можно?

– Входите, – произнес недовольный мужской голос.

Наша троица вошла в просторную комнату. У стола спиной к нам, уставившись в компьютер, сидела гора в белом халате.

– Что случилось? – спросил врач, не поворачиваясь.

– Мы из четвертого отделения, – отрапортовал Игорь.

– Не консультирую ваших, – меланхолично ответил доктор.

– Она чужая, – сообщил Николай.

– На ресепшене ее подобрали, – уточнил Игорь, – говорить не может, мычит.

– Вызовите переводчика, – посоветовал эскулап.

– Больная слышит, но молчит, – пояснил Коля.

– Привели ее к вам, – добавил Игорь.

– Зачем? – задал восхитительный вопрос местный Гиппократ.

Парни переглянулись, растерялись, но Николай нашелся:

– Для консультации.

– Меня нет, – отрезал врач.

– Но вы тут, – возразил Коля.

– Рабочий день закончен, – объяснил эскулап.

– Куда же нам ее вести? – занервничал Игорь.

– Куда хотите.

– Она говорить не может, – воззвал к совести врача Коля.

– Парни, – возмутился Гиппократ, – я человек, имею право на отдых, на личное время. Платят тут не миллионы. В свое свободное время не желаю заниматься истеричкой, у которой от спазма челюсти парализовало! Тащите жаль печальную на главный ресепшен, пусть там с ней разбираются. Сами сматывайтесь к своим психам, не изображайте из себя мать Терезу и епископа Иерусалимского в одном флаконе. Небось бабень скандалила, на мужа орала, и упс! Так ей и надо! Все бабы дряни!

– М-м-м, – возмутилась я.

Доктор обернулся.

– Черт! Думал, вы ее в коридоре оставили.

– Она обслуживается в вип-отделе, – сказал Николай, потом помолчал и добавил: – Близкая подруга Бориса Никодимовича.

Понятия не имею, кем является в клинике мужчина, о котором упомянул Коля, но медбрат явно хотел повысить мой статус. И ему это удалось.

Врач вскочил.

– Добрый день, дорогая! Мальчики, мы с вами просто пошутили, чтобы повеселить нашу… э… Как вас зовут?

– Евлампия Романова, – напечатала я, – можно Лампа.

– Я хотел вас развлечь, – пел эскулап, – меня величать Сергей Леонидович. Что случилось, душа моя. Язык онемел? Шевелить им можете? Глотаете нормально?

Я настрочила новый текст, протянула подлизе айфон и улыбнулась.

– Интересно, – пробормотал невролог, взглянул на меня и воскликнул: – Ну-ка оскальтесь!

Я выполнила приказ.

– Вау! – потер руки доктор. – Оставайтесь в этой же позе. Парни, смотрите.

– А-а-а, – протянул Николай, рассматривая мою нижнюю челюсть, – зашибись!

– Нам к стоматологу? – спросил Игорь.

Сергей Леонидович не смог скрыть свою радость.

– Конечно. Рысью в десятый кабинет, там Нина Леонидовна. Сейчас ей позвоню. Не по моей части проблема, что для всех облегчение. Не инсульт это. Не беда! Ерунда!

Ничего не понимая, я выползла в коридор и услышала из-за закрытой двери только что покинутого кабинета громкий голос эскулапа:

– Нина! Сейчас к тебе припрется тетка, имени которой я произнести не способен. Что-то вроде «крематорий». Нет, ее зовут иначе, но похоже на крематорий. В кресле кто-нибудь есть? Гони его вон! В наркозе? Да хоть в коматозе! Она любовница Борьки. Что значит, кто сказал? Все говорят. Если не веришь, оставь ее сидеть час в коридоре, и посмотрим, сколько Боря тебе в следующем месяце недоговорных пациентов отправит. Сядешь на голый оклад. Да, памяти у него нет! Склероз у дедули, но он все записывает. Короче, мое дело родную сестру предупредить, остальное твоя забота. Если Бориски не боишься, бормашина тебе в руки, удали ей нерв без анестезии и жди реакции от Славкина.