Кира Измайлова - В – значит виктория

— Чем вы там столько времени занимались? — встретил его Виалисс. — Отчет мог и до утра подождать, тем более, что убийца пойман и обезврежен!

Он изобразил теннисную подачу (и между делом слямзил с доски две мои шашки), но Виаторр не отреагировал.

— Отчет отчетом, — хмуро сказал он, — но когда мы выяснили личность задержанного…

— Это родственник Альриха нэсс Геннига, — вставила я и смахнула с доски три шашки Виалисса, пока он не видел. Или делал вид, что не видит.

— Ага. Значит, вы докопались? — посмотрел на нас Виаторр. — Молодцы. Надеюсь, никому не успели сообщить?

— Хотели сделать тебе сюрприз, — пожал плечами Виалисс и украдкой поставил мою шашку не на то место, где она была прежде. — Что, примчались управляющие и адвокаты «Геннига»?

— Именно. Дело, судя по всему, заберут наверх… В любом случае, замолчат. Суд, если и состоится, то закрытый. Показания этот парень дал, во всяком случае, убийства не отрицает. Правда, адвокаты всегда могут сослаться на то, что это бред вследствие черепно-мозговой травмы…

— А еще имей в виду, что клиент запросто может покончить с собой в запертой камере, — сказал Виалисс. — И даже не повесившись на простыне. Он, видишь ли, знает кое-какие места на теле, тычка достаточно, чтобы убить. Ну, это если он опередит ребят самого Геннига.

— Охрану к нему приставили, будем надеяться, сколько-нибудь он протянет, — вздохнул Виаторр, и тут Адита внесла ужин. — Слушайте, я поем, а вы расскажите пока, что успели разузнать, иначе я с голоду умру!

Пока он замаривал не червячка даже, а целого змея-живоглота из тех, что могут целиком проглотить корову, я излагала то, до чего дошла, следуя подсказке нэсса Кирля.

— Правда, имени убийцы я не узнала, — добавила я в конце. — Мало ли у старого Геннига родственников?

— Мало, — ответил Виаторр, запив ужин великанской порцией кишра. — Из кровных этот — последний. Сын его троюродной сестры, Гирдо нэсс Тарун. Старик его привечал и рассчитывал оставить свое предприятие именно ему: парень отлично разбирался в технике и сам начинал на заводе Геннига, чтобы узнать, так сказать, всю подноготную процесса. Дослужился до мастера, а потом грянула война… — он помолчал. — Тарун, по идее, должен был служить механиком или кем-то вроде, но его каким-то ветром занесло в разведку. Там, скорее всего, он и выучился незаметно снимать часовых… я о том приёме.

— А с войны, как это часто бывает, он вернулся другим человеком? — прищурился Виалисс.

— Да. Насмотрелся там… разного. И с тех пор пытался сподвигнуть Геннига переориентировать производство. Вернее, в военные годы на заводах Геннига чего только не выпускали для армии и флота, но потом всё вернулось на мирные рельсы. В прямом смысле слова: страсть старого Геннига — паровозы, а всякие автомобили, тракторы и иже с ними — вторичны.

— И даже та трагедия не заставила его разлюбить их?

— Нет, — ответил Виаторр. — Наоборот, он многое вкладывал в разработку еще более надежных и безопасных локомотивов. Порой, правда, делал это в ущерб другим ветвям производства. Ну а о военной машинерии и слышать не желал, в отличие от Таруна. Тот, видите ли, считает, что новая война не за горами, а потому следует подготовиться заранее и как следует вооружить страну!

— Ну, о том, что следующая большая война неизбежна, говорят многие, — сказал Виалисс, — правда, эксперты сильно расходятся в оценках сроков. Кто ставит на ближайшие десять лет, кто на двадцать… Так или иначе, если начать готовиться слишком заранее, есть риск… гм… перегореть.

— Видимо, старый Генниг это понимал, — вздохнул Виаторр. — А Тарун грезил о бронепоездах, о скорострельных пушках, о металлических аэропланах, которые смогут сбрасывать гигантские бомбы на города противника… Причем не просто грезил, проекты имеются, только для воплощения их нужны немалые средства и производственные мощности. Собственно, старый Генниг дышит на ладан, и Тарун рассчитывал развернуться после его смерти. Так-то он старался не слишком надоедать старику со своими прожектами, опасался, что тот вспылит и отпишет наследство государству, к примеру!

— И всё так и вышло бы, если бы Генниг не увидел в газете фотографию молодой женщины, очень похожей на его погибшую дочь… — протянула я.

— Именно. Он стар, болен, и нет ничего удивительного в том, что он вбил себе в голову — это его внучка, Иданн нэсс Краусс, выжившая в катастрофе и лишившаяся памяти.

— А организовать поиски он поручил племяннику? — уточнил Виалисс.