Дарья Донцова - Мохнатая лапа Герасима

– Хитер бобер, – заметил Илья.

– Точно, – согласился Михаил Юрьевич, – справедливости ради замечу, что парня один раз уличили во вранье, и он, ответив так, как я вам прочитал, забанил подписчика. Остальные посетители сайта Геннадия считают его потомком королей Франции. Некая логика в их мыслях присутствует. Бурбоны, европейская королевская династия, которая происходит от Робера, младшего сына Людовика Девятого Святого. Название свое они получили от замка Бурбон, который расположен в провинции Бурбоне. Последний правитель из этой династии Людовик Шестнадцатый был казнен на эшафоте во время революции. Бурбоны – Бурбонский. Люди плохо знают историю, поэтому Гена считался в Интернете почти французским королем. А вот Анна Григорьевна недолюбливала сына Ксении, он это понимал и раздражался. В конце концов случился скандал, во время которого выяснилась фамилия дамы: Шляхтина-Энгельман. Геннадий страшно разозлился, решил ей мстить.

– Да за что? – спросила Лиза.

– За то, что посмела мериться родословной с потомком королей, – усмехнулся Коробков.

– Верно, – согласился Ершов, – в бессмысленной жизни Геннадия появился смысл – ненавидеть Анну Григорьевну. Чем он и самозабвенно занялся. А через некоторое время Гену просто шмякает о землю. Выясняется совсем уж неприглядная правда: его мать не пойми кто, девочка, которую в раннем возрасте нашли на шоссе. А Гена ее сын, значит, он, Гена, не дворянской, а дворовой породы. Представляете степень разочарования парня, его обиды? Это же крушение его собственного «я»! Да это не всякий успешный человек, имеющий цель в жизни, переживет. А у Геннадия, как я уже говорил, ее нет, он существует как кот: дайте поесть, попить, отстаньте, пойду гулять. Если человек ведет себя таким образом, то рано или поздно его охватит злоба на весь мир, потому что нестерпимо завидно смотреть на других, тех, кто строит карьеру, воспитывает детей, успешен, зарабатывает большие деньги. Основная масса таких никчемных людишек обосновалась в Интернете. Это они активно пишут гадости под снимками людей на морском побережье или нападают на тех, кто решил показать свою новую машину, квартиру. Наивно ждать от них поздравлений. Чужая радость – острый нож для подобных «мальчиков» и «девочек». Вообще-то их надо пожалеть, они несчастны, страстно хотят, чтобы окружающие им завидовали. Это они арендуют на праздники букет цветов, платят за десятиминутное пребывание на борту частного никогда никуда не летавшего самолета, примеряют в магазине дорогую шубу и делают селфи. Под фото, которое они выставят в Интернете, появится надпись: «Муж подарил. Как вам? Мне не очень», далее в зависимости от того, что на снимке: «Не люблю срезанные цветы», «Ненавижу перелеты спецбортом на Мальдивы, всегда шампанское теплое», «Не ношу натуральный мех». И такие люди часто сообщают: «Мой прадед – великий художник, дружил с Репиным». А начнешь разбираться и выяснишь, что этот предок жил намного позже живописца. Но никто из знакомых врунишки копаться в его биографии не станет, праздно и глупо живущего человечка будут величать правнуком, потом внуком, следом сыном живописца. Гена был из этой породы, он никогда не забывал напомнить всем, с кем общался: «Я Бурбонский, потомок французских королей». И вдруг он узнает, что не имеет права на звучную фамилию. Дальше совсем интересно. Смысл жизни – ненавидеть Анну Григорьевну – у сына Ксении появился раньше. А после известия, что его мать была удочерена, обычная ненависть превратилась в лютую. Почему он ненавидит ее, а не Эльвиру Радионову, которая объяснила Ксении, что к чему?

Михаил Юрьевич развел руками.

– Без детальной беседы с Геннадием не дам ответа на этот вопрос.

– Паспорт в кармане, – протянула я, – постановщик спектакля хотел подсказать полицейским, что в канализации найден труп Геннадия. Мать опознала сына. Все разыграно, как по нотам, но возникает вопрос. Куда подевалась его машина?

– Автомобиль? – растерялась Бурбонская. – Какой? Гены?

– Да, да, – кивнула я. – Где он? Ваш сын сбил человека, на «Порше» должны остаться характерные следы. Хочется на них посмотреть.

Лев хлопнул рукой по столу.

– Ну, хватит! Ксюша той ночью после звонка Гены впала в истерику. Она ночевала у меня. Понятное дело, я сел за руль, мы поехали вместе. Паспорт в карман куртки положил я. Понимал, что тело найдут, пусть его считают Геннадием. Парень задавил человека, его могут осудить, посадить. А к мертвому не привяжутся. «Порше» сына Ксюши я отогнал в сервис, который занимается разборкой машин. Ксения же села за руль моего «Мерседеса» и уехала вместе с Геной.