Маргарита Малинина - Имитируя визг

— Борис Николаевич, — напомнила я о себе, — а кого убила Лида? — С тех пор, как Пронина ударила меня в висок ногой, я много раз задавалась этим вопросом и кое до чего додумалась. Мне хотелось проверить свои догадки.

Следователь смерил меня осуждающим взглядом из-под хмурых бровей, затем подобрел:

— Прощаю тебе любопытство, не каждый может похвастать, что десять лет учился вместе с будущей серийной убийцей. — На самом-то деле причина доброты Бориса заключалась в благодарности за то, что я нашла платок, и теперь он возмещал мне долг. — На счету Семеновой Лидии Ивановны Орловская А.М., Антонич Э.Б. и едва не стали вы. Плюс к тому, несколько раненых студентов.

— Вот вы и ошиблись.

— Что? — удивился следователь. А я была довольна тем, что поняла чуточку больше, чем умный служитель закона.

— Поправлю вас: едва не стала Катя. Меня она убивать не собиралась. Потому и сбежала от меня в окно аудитории в институте. Потому и вырубила меня приемом каратэ, чтобы я не мешала ей убивать Катю. — Я почесала бровь. — Не пойму только — зачем? Сперва у меня были некие догадки, но Катя их порушила, так как совсем туда не вписывается. Что она вам сказала?

Следователь встал со стула и прошелся по кабинету взад-вперед.

— На этот вопрос она ответила лишь то, что мне «не дано понять». Что это означало? — Он пожал плечами. — Ничего, добьем. А затем проведем экспертизу, вдруг она ненормальная, ваша Семенова?

— Может, мне повезет? Устройте мне с ней свидание! — предложила я и добавила жалостливо, напустив в глаза влаги: — Прошу вас! — зная, что этот прием на твердого с виду, но мягкого внутри старшего друга действует безотказно.

— Хорошо, — немного подумав и продолжая при этом ходить, согласился Борис Николаевич. — Думаю, смогу сделать это даже завтра.

— Дядя Борис… — Я надула губы и плеснула еще больше влаги в глаза с целью привести его в умиление, еще пуще разжалобить и выкачать желаемые сведения. — Расскажите, пожалуйста, про первого маньяка-убийцу. Я столько ночей не спала, все ломала голову над…

— Подержать? — беспардонно перебил он даму, как делал дольно часто.

— Чего подержать, вы о чем? — не поняла я.

— Губу, которую ты раскатала. Вон уже до пола свисает. — Я вернула губу на место и решила обидеться. — Ладно, не дуйся, расскажу я вам. Только раньше ты не могла уснуть, потому что не знала правду, а теперь не сможешь уснуть, потому что знаешь ее. Ха! Но в целом не все так ужасно, маньяки бывают куда страшней и ненормальней. Слушайте. — Мы с Катей приободрились (хотя цвет ее лица оставался прежним) и обратились в слух. — Восьмого числа в половине второго ночи, то есть уже девятого числа, Алена Звеньева села в такси с известным вам водителем. Девушкой она была суперобщительной, совершенно без комплексов, потому без всяких зазрений заигрывала с ним и дала ему свой номер, взяв обещание позвонить. Он, хоть и не слишком здоровый в плане психики человек, юмор имеет, потому на самом деле позвонил, точнее, написал, но вовсе не то, что она ожидала. Естественно, Алена и в мыслях не держала, что так прикалывается ее новый знакомый — тот самый серьезный водитель такси с замечательной привычкой оказываться в нужном месте в нужное время. Без двадцати четыре она вышла из дома Жигунова и очень удивилась, а после обрадовалась, когда неуехавшее такси поморгало ей фарами. Решив, что в этот прекрасный день у нее будет трое мужчин (девушка болела легкой формой нимфомании), да еще и бесплатно подвезут до дома, Звеньева обрадованно кинулась на шею мужчине, но неожиданно получила ножом в живот. Уже затем маньяк, также смотревший кинопремьеру, придумал переодеться в костюм и побегал немного возле Дворца культуры, дабы повести следствие по ложному пути. Мобильный преступник взял с собой и выбросил в реку.

— А для душевнобольного он мыслит очень рационально, — высказалась Катя. — Как он сформулировал мотив убийства?

— Он заявил, что просто избавил землю от такой непростительно легкомысленной шалавы, и ее мать теперь заживет спокойно, не будет кусать локти от беспокойства всякий раз, когда дочь снова загуляет. О том, что мать будет еще менее спокойна от горя из-за смерти единственного ребенка, он не подумал.

— Мироновых за что он убил? — спросила я. — Они вообще-то жили отдельно и беспокойства своим матерям не доставляли. Пока не исчезли. Где логика у этого маньяка? — последний вопрос я адресовала подруге, посмевшей назвать урода умным малым. Конечно, не ее ж знакомых он убил.