Дарья Калинина - Преступление по нотам

— Так ваша дочь как пропала, так и не возвращалась?

— Вот ищем ее уже больше двух месяцев — и с полицией, и сами. Она ушла, ничего не сказала. Оставила дома почти все свои вещи. Даже инструмент!

— Какой?

— Контрабас свой оставила! Стоит дома, как увижу, слезы на глаза наворачиваются. Отдать не могу, это значит признаться, что Полинка уже не вернется никогда. И смотреть на него тоже не могу.

— Так уберите.

— Куда? Он же огромный! Никуда его не засунешь! Покрывалом прикрыла, но все равно знаю, что он там, под ним!

— И за эти месяцы Полина никак не давала о себе знать?

— Никак. Ни звонка, ни весточки. Господи, неужели она и впрямь связана с этими убийствами! Бедная моя доченька! Единственная за много дней новость о ней — и такая страшная!

Из всего этого разговора Саша для себя понял, что от завтрашнего визита к мадам Станиславе им с Тимуром никак не отвертеться. Если Полина оказалась не просто похожа на Марфу, а еще и приходилась ей родней, девушка может знать даже больше, нежели рассчитывал сыщик.

По словам матери Полины, на регентские курсы ее муж заглядывал. Но ограничился беседой с отцом Иоанном, который был не в курсе поступившего Полине предложения. Священник также понятия не имел, откуда Полина привела нахальную соблазнительницу Викторию, а потому не смог указать отцу Полины правильное направление дальнейших розысков пропавшей девушки.

Ночью Саша спал плохо.

Ему снились просторные общественные туалеты, в которых танцевали полуобнаженные девочки-подростки в трико и балетных пачках.

Проснулся он весь разбитый. Голова была тяжелой, словно после неудачной попойки. Но вчера вечером Саша выпил на сон грядущий всего лишь глоток самодельной отцовской настойки.

От нее Сашу прохватил такой кашель, что первую половину ночи он донимал всех домашних своим кашлем, даже Барон не выдержал и тихонечко слинял спать к родителям, подальше от Саши и его кашля.

Когда с кашлем было покончено, Саша погрузился в сон, и его тут же стали терзать кошмары.

Сначала ему пришлось бежать по пустынному зданию какого-то заброшенного вокзала, причем, где поезд, он не знал, спросить было не у кого, а от того, успеет он на этот поезд или опоздает, зависела не только его жизнь, но и жизни еще многих людей, чуть ли не всего человечества. Поэтому Саша очень хотел успеть, но вместо перрона оказался в туалете с танцующими девочками.

— Бред какой-то!

Саша добрел до зеркала и уставился на свое отражение. Красные воспаленные глаза. Опухшие веки. Хорошо еще, что в институт ему не надо.

Саша работал над дипломным проектом, что позволяло минимизировать свои визиты в родной вуз.

— Надо бы чего-нибудь написать.

И, словно прочитав его мысли, Саше позвонил его научный руководитель. Пришлось срочно врать, что работа движется полным ходом.

Виктор Степанович сделал вид, что верит, но попросил подъехать к нему завтра на кафедру, чтобы вместе обсудить достижения студента. Под угрозой этой встречи Саша до самого обеда старательно работал над дипломом. Но получалось у него плохо, потому что непослушные мысли разбегались в разные стороны. И вместо вопросов гражданского права в голову Саше лезли мысли о расследуемом им преступлении.

Саша даже стал сомневаться, а не ошибся ли он с выбором специализации. Может быть, ему надо было заняться уголовным правом? Может, тогда и работа двигалась бы куда живей?

Наконец, позвонил Тимур.

Пора было отправляться на просмотр мюзикла в студию Станиславы. Сначала Саша хотел предложить Тимуру подкараулить вдвоем Полину до начала спектакля, но потом отказался от этой мысли.

Перед спектаклем девушка будет взвинчена, вряд ли она найдет время, чтобы обстоятельно с ним переговорить. Будет лучше, если разговор состоится после выступления. Если Полине придет в голову сбежать, сделать это будет уже труднее.

И все же Саша не смог сдержать рвущееся из него нетерпение.

Тимур вчера раздобыл через Станиславу два билета, но усидеть на отведенных им местах Саша был не в силах. Он отправился бродить по залу. Сегодня он имел на это полное право.

Впрочем, ему никто не мешал. Сегодня тут все было иначе. И состав публики сегодня был более разнородным. Встречались тут и важные персоны, которых сразу можно было узнать по надутым физиономиям, но в подавляющем большинстве зал составляла публика попроще.

Наверное, поэтому и охранников сегодня тоже было куда меньше, и вели они себя куда менее бдительно.