Нина Стожкова - Танец на раскаленных углях

«Такому кабану человека убить — что комара прихлопнуть», — подумала Лина и почувствовала, как кончики пальцев предательски холодеют, несмотря на жару.

Володя открыл дверь и почти втолкнул узников в салон. Лина оглянулась. Двор был наглухо закрыт высоким забором, ворота, заперты на внушительную щеколду. Бежать некуда, вокруг ни души. Супруги переглянулись и молча уселись в машине на жесткие сиденья.

«Если бы Володя забрался в кабину рядом с шофером, у нас бы оставался шанс выпрыгнуть где-нибудь у светофора, — подумала Лина. — А сейчас шансы на побег равны нулю. Как у котят, которых несут в переноске к ветеринару, чтобы цивилизованно и безболезненно усыпить.

«Скорая» стремительно рванула с места. В глухом салоне царил полумрак. Лина обвела взглядом нутро машины. Все наглухо задраено, на окнах — глухие шторы, ни люка на потолке, ни открытой форточки. Лишь шум кондиционера нарушал тишину. Лина пыталась что-то разглядеть через маленькое окошко, выходившее в кабину водителя, но как ни щурилась сквозь очки, так ничего и не увидела. Петр по-прежнему держал жену за руку. Одновременно он с профессиональным любопытством врача изучал «начинку» салона. Володя невозмутимо, словно гид, повествовал о болгарских достопримечательностях, которые, невидимые, проносились за бортом автомобиля. Лина любила экскурсии, но теперь рассказ о памятниках архитектуры звучал для нее издевательски. Какой-то «тур с петлей на шее», честное слово!

Женщина скосила глаза на часы: по ее расчетам машина давно уже должна была прибыть в аэропорт Варны. Езды туда — каких-то двадцать минут, не больше. Однако она все еще не слышала суеты и шума, без которых не бывает «воздушных ворот» даже самого маленького города. Дождавшись, когда Володя вновь отвернется от них и заглянет через окошко в кабину водителя, Петр коснулся пальцем циферблата часов и пристально взглянул на Лину. Она едва заметно кивнула.

«Главное, чтобы Володя не догадался о наших подозрениях, — подумала Лина, — иначе нас прикончат уже здесь, в машине.

— Володя, у тебя есть мечта? — внезапно спросила она. Просто так спросила, чтобы немножко разрядить напряжение и перевести разговор в другую плоскость. Лина опять решила попытаться установить с ним человеческий контакт. Все-таки соседа, с которым мирно беседуешь на разные темы, труднее убить…Наверное. Однако вопреки ожиданию ее тактика не сработала.

— Какое тебе дело до моей мечты! — взвился болгарин и стукнул кулаком по носилкам, которые жалобно скрипнули и прогнулись. — Опять ты, «русская рулетка», лезешь в мою жизнь! С вами с русскими — как в кино. Один неверный поворот барабана — и голову разнесет в щепки. Что ты знаешь о моей Родине? Обо всех наших бедах? О моей старой полуслепой матери? Ей восемьдесят лет, а она все еще работает, чтобы хоть как-то прокормить себя в этой проклятой стране! На этой несчастной нищей земле, продавшейся с потрохами Западу. Ты хоть цены здесь в продуктовых магазинах видела? Или только по ресторанам да по сувенирным лавкам шастала? То-то же! Может, тебе еще рассказать о моей сестре, которая живет на сто евро в месяц?! О ее сыновьях, которые забыли вкус мяса? Или о моем друге? Зимой он вообще ест один раз в день!

Лицо Володи потемнело, и Лина впервые по-настоящему испугалась.

— Слишком ты любопытна, русская туристка! Это тебя и сгубило. Не совала бы свой длинный нос, куда не следует — и не ехала бы сейчас в этой долбанной машине, а грела бы свои обгоревшие на солнце окорока на пляже, в толпе других бездельников. Честное слово, никто бы тебя и пальцем не тронул, если бы ты сразу же громко сказала себе «Моя хатка с краю».

— «Хата», — автоматически поправила Лина.

— Не важно, в главном Володя прав, — Петр так ловко переметнулся на сторону врага, что Лина просто оторопела от неожиданности.

— От женского любопытства все беды, — продолжал ее родной муж лить воду на мельницу противника. — Вечно эти бабы лезут туда, куда их не просят…

Ну, ничего ж себе разговорчики!

Лина буквально задохнулась от возмущения. Как смеет Петя, ее любимый муж соглашаться с этим оборотнем! С жестоким убийцей! Однако в следующую минуту она опомнилась: «А ведь они, черт побери, оба правы! В Болгарии я как раз-таки занималась любимым делом: совала свой нос в чужие дела. Вот и результат. Мышки в мышеловке. Однако, будь я другой, мой Петр, наверное, никогда не полюбил бы меня».

Лина взяла себя в руки и постаралась спросить усталым и будничным тоном: