Нина Стожкова - Танец на раскаленных углях

— Заткнись, это теперь не ваши вопросы. — Володя явно наслаждался властью над беззащитными людьми и говорил медленно, со вкусом растягивая слова, как мафиози в западных фильмах. — Не волнуйтесь, дорогие мои, вы все получите на месте. В аэропорту.

— Это противозаконно! — попыталась возмутиться Лина. — Ты не можешь так нагло выпихнуть нас из страны! Между прочим, наши визы действуют еще целый месяц.

— Слушай, ты, русская туристка-юристка, — Володя сразу перестал быть вежливым и спокойным. Глаза его сделались похожими на стальные шарики, а щека неприятно задергалась, — давай-ка тут не умничай! Делай, что тебе говорят.

Красавец-тюремщик явно нервничал и теребил массивную золотую цепь на шее. На этой крепкой его шее пульсировала синяя жилка.

— Так, все заткнулись! — вдруг рявкнул болгарин. — Или вы принимаете мои условия, или… Думаю, ты, очкастая «медуза», первой догадалась, что будет, если начнешь нам мешать… Да и ты, «анализ мочи», не раз бывал по работе в морге и прекрасно знаешь, как выглядят настоящие «жмурики»…

— Володя, а что ты так раскипятился? Разве кто-то спорит? — Лина старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не выдавал сильного волнения. — По-моему, это реальный и дивный планчик. Петр и я с ним абсолютно согласны. Правда, Петечка? Только где гарантия, что ты или твои «ребята» не грохнете нас по дороге в аэропорт?

— Мы нехило потратились, купили вам билеты на самолет. Нафига нам было с этим возиться, если бы мы собирались вас тут прикончить?

Лина глубоко вздохнула и спросила почти спокойно:

— Скажи, Володя, почему ты все-таки решил сохранить нам жизнь?

— Во-первых, такие решения — ну, насчет иностранных туристов, принимаю не я, а люди покруче, — процедил Володя.

— Кто же? — Лина постаралась задать вопрос как можно простодушнее, но болгарин побелел от гнева.

— Молчи, а то не доедешь до аэропорта, — процедил он. — Во-вторых, ты права: причина сохранить вам жизнь все-таки есть. Русских на нашем курорте полным-полно, и с каждым годом становится все больше. Вы любите отдыхать на широкую ногу и оставляете тут у нас немалые денежки. Никто в этом не может сравниться с русскими. Все эти немцы и англичане вообще-то ужасные жмоты. Короче говоря, если вашу сладкую парочку убрать без следа, это, как ни странно, может повредить нашему бизнесу. В Москве пойдут разговоры о смертях в Болгарии, о плохих приметах и предзнаменованиях, о прочих мистических глупостях… Вы ведь русские такие же суеверные, как и мы, болгары. Боюсь, подобный поворот событий моему шефу меньше всего понравится. Ну и, в-третьих, у нас, болгар, хорошее отношение к русским в крови. Англичан или немцев, в особенности таких же любознательных, как вы, мы быстренько убрали бы, причем без суда и следствия… Не жалко. А тут — русские «братушки». Короче, дети мои, вам страшно повезло. Вы нынче выиграли лучший бонус: жизнь. Не вздумайте сбежать или позвонить в полицию. Тогда уж точно ваши трупы не придется переправлять на родину. Потому что никто и никогда их не найдет.

— Ладно, заболтался я тут, между прочим, нам уже пора.

Володя распахнул дверь и широким жестом пригласил узников к выходу. Они медлили. Впрочем, другого пути из заточения, кроме этой двери, — и в прямом, и в переносном смысле — не было.

Лина решительно взяла мужа за руку:

— Ну, что ж, пошли так пошли.

Петр кивнул и сжал ее пальцы так, что Лина невольно вскрикнула. Она догадалась: так муж подает ей сигнал, что не надо расслабляться. Неожиданное «освобождение», возможно, всего лишь очередной маневр бандитов.

Супруги поплелись за Володей, взявшись за руки. Со стороны могло показаться, что по коридору, мирно разговаривая, шагает врач, а за ним следует влюбленная парочка. По спине Лины опять побежали предательские мурашки, и она поежилась.

«Узники концлагерей тоже верили, что их «всего лишь» повезут в другое место, а несчастных отправляли в газовую камеру…», — вдруг подумала она и невольно передернула плечами. Женщина почувствовала, как ее тревога по пальцам руки, словно по проводам, передается Петру. Муж вновь крепко сжал ее руку. Лине показалось, что она прочитала его мысли:

«Не теряй бдительности, этот тип что-то задумал», — словно говорила его крепкая рука. Лина взглянула мужу в глаза и многозначительно кивнула.

У подъезда стояла все та же потрепанная «Скорая». Зловещий вид их недавней тюрьмы на колесах, разумеется, не обрадовал супругов. У кабины стоял, облокотившись на капот, и спокойно курил водитель-громила. Вид его был почти добродушным — словно этому типу не предстояло везти похищенных иностранцев в аэропорт, а полагалось подбросить коллег на пикник.