Нина Стожкова - Танец на раскаленных углях

Адель была неприлично красива для подобного заведения. Горячие карие глаза, пышные черные волосы, кокетливые ямочки на щеках заставляли всех посетителей бара сворачивать голову в ее сторону. В соблазнительной ложбинке между пышными шоколадными грудками, почти полностью открытыми нескромным взорам, выступили мелкие бисеринки пота. Так влага выступает на спелых фруктах, которые так и просятся в руки.

«Играй, Адель, не знай печали…», — в хмельной голове Лины всплыли строки незабвенного Александра Сергеевича. Москвичка заметила, что иссиня-черные кудри Адели изящно, почти «по-пушкински» обрамляют хорошенькую смуглую головку девушки. Шотландка и впрямь словно играла в тот вечер со всеми присутствовавшими в баре посетителями и от души наслаждалась эффектом, который производила как на знакомых, так и на совершенно незнакомых людей. Похоже, печаль вообще редко посещала это шаловливое юное сердце.

— Лина, останавливаться нельзя! До финиша еще далеко! — строго объявила она. — Продолжаем!

— Ли-на! Ли-на! — радостно подхватили англичане.

— Все! Больше не могу! — взмолилась Лина. — Постыдись, Адель! Вспомни, сколько мне лет! Почти, как твоей маме!

— Ka-lin-ka, ka-lin-ka, ka-lin-ka mo-ja! — радостно запела Адель в ответ и захлопала в ладоши, словно на детском празднике.

«Русские не сдаются!» — Лина припала к соломинке с отчаянием бойца, идущего в атаку. Однако Адель, понятное дело, добралась до дна первой. Похоже, подобные алкогольные гонки были для нее привычным делом, и она не любила проигрывать. «Ну просто Голливуд какой-то! «Банды Нью-йорка!» — пронеслось в голове Лины. — Даже на нашем горластом российском юге — на Ставрополье или на Кубани — и то «бойцы» не частят так свои «забугорные» и «стремянные» и не орут без передышки: «Пей до дна!».

Эту международную «кричалку» как раз тот момент озвучивали Пол и Джулия. Но «до дна» у Лины не получилось.

— Когда воротимся мы в Портленд… — к своему удивлению проорала Лина, чувствуя, что отчаянно фальшивит. Джин подействовал на нее гораздо быстрее и сильнее, чем она предполагала.

— Портленд? — насторожилась Адель, выловив из незнакомой речи ключевое слово. — Какой еще Портленд? Ты приедешь в Глазго! — объявила она тоном, не терпящим возражений. — Слышишь, Лина, ты приедешь в Глазго (не забудь взять с собой русскую водку, она у нас дорогущая!), а там уж я не растеряюсь! Ну, конечно, я поведу тебя в наш паб. Знаешь, как там проверяют: можно ли человеку еще наливать, или уже нет? Его заставляют произнести: «Меня зовут Джонни»! Если выговоришь — значит, вполне еще можешь принять на грудь. Ну же! Лина! Повтори!

— Меня зовут Джонни, — послушно пробормотала Лина.

— Ну вот, я же говорила! У тебя еще есть резервы! — обрадовалась Адель. — К черту джин! Сейчас я принесу виски. Угощаю! Ты любишь виски?

— Нет! — заорала Лина, спохватившись. — Терпеть не могу! Это же настоящая самогонка! То есть, русская домашняя водка, — пояснила она. Англичане довольно заржали.

— Скажи по-шотландски: «окай де ню!», — потребовала Адель.

Лина послушно повторила.

— Я так и знала! — ухмыльнулась коварная девчонка и радостно заорала: — Хочешь! Точно хочешь! Когда мы спрашиваем: «Хочешь выпить?» и так вот отвечаем, это означает: «ну да, прям щаззз!». Так что ты уже согласилась, Лина, причем по-шотландски.

— Ты понимаешь по-шотландски? — удивилась Джулия, как удивлялись все в этот день Лининым способностям.

— С каждым стаканом все лучше и лучше, — честно призналась Лина. Собутыльники довольно заржали, а Адель хитро подмигнула русской подружке.

— ВалерИи-и-и, Валер-И-и-! — заорали англичане модную песенку.

Лина вспомнила, что Башмачкова, между прочим, тоже зовут Валерий, и стала громко подпевать собутыльникам:

— Ва-ле-рИи!

«У меня — свой ВалерИ!», — почему-то подумала она с удовольствием.

Но «приличный вечер в коктейльных платьях» не входил в планы Адели.

— Знаешь, как называется «пиписька» по-шотландски? — с хулиганской ухмылочкой поинтересовалась дрянная девчонка и добавила для ясности: — Мужская!

С филологической старательностью, достойной лучшего применения, Лина повторила незнакомое слово, напирая на ударные гласные.

Адель и Кенни громко заржали и издали победный клич. Чопорные англичане с приклеенными улыбками растерянно пожали плечами. Словно лингвист-этнограф, Лина пригорюнилась, что не захватила с собой ручку и листочек бумаги (разумеется, незнакомое слово выветрилось из пьяной памяти через минуту). Зато Адель была, как оказалось, во всеоружии. Она достала из серебристой сумочки маленький блокнотик и протянула Лине: