А уж когда он увидел Лиду, то и вовсе обрадовался:
– Лидочка! И ты тут! Какими судьбами? Ночью. В лесу. Тут же темно, сыро, ты этого не любишь. И насекомые. Пойдемте обратно в лагерь, друзья мои.
При этом он косился в сторону хижины, явно опасаясь, как бы собаки шумом не выдали своего присутствия.
– А что ты тут делаешь? – спросил у него Саша.
На правдивый ответ он не рассчитывал и оказался прав. Геннадий принялся нести романтическую чушь о том, что с этим местом у него связаны самые нежные и чувственные воспоминания, касающиеся его дорогой Лидочки. Что однажды она побывала в его уединенном лесном укрытии, и с тех пор это укрытие стало для Геннадия своего рода местом паломничества, к которому он и прибегает, когда долго не видит Лиды. Вопреки здравому смыслу и логике, Лида в ответ на всю эту брехню лишь сладко млела. На ее лице появилось мечтательно счастливое выражение. И Саше невольно подумалось, что если кто в этом союзе и окажется лохом, то это будет именно сама Лида.
Она бы слушала и слушала, но Саше скоро надоело.
– Хватит, – перебил он Геннадия на полуслове. – Мы тут уже давно. Все видели и слышали. Это ты украл собак! И теперь продаешь!
– Я их не крал!
– Но ты их продаешь!
– Продаю, – легко согласился Геннадий. – Но я их не крал. Можешь мне поверить, я говорю правду.
Поверить ему было трудновато. Саша даже и не пытался.
Но Геннадий настаивал:
– Собак украл другой человек.
– Кто?
– Не знаю. Мы связывались с ним по скайпу. Он мне позвонил наутро после смерти Алексея. Сказал, что есть возможность наказать нечистоплотных любителей породистых собак. Что у него есть пять поддельных Покеров. Что собаки подготовлены так, что комар носа не подточит. И клейма, и масть, и рост, и вес, и пол, и возраст – все совпадает. Что собаки уже подготовлены, и документы на них тоже имеются. Что можно продать этих собак и здорово заработать.
– И ты согласился?
– Я не представляю, как он это все провернул. Но и собаки, и документы на них были у него в наличии. То есть нет, не так. Собаки были, но они бегали по лесу, кто-то их выпустил. Но документы на них я нашел в своем старом укрытии. Вот в этом шалаше. Тот парень его подновил, привел в порядок и оставил собак и документы тут. Но собаки потом разбежались, а вот документы были завернуты в непромокаемую пленку и уцелели от сырости. Я проверил, они все подлинные. Сообщений о краже именно этих собак не поступало. Не знаю, как ему удалось, но все бумаги были в порядке. Да, они были на других собак, не на Покера, но при не слишком глубоком досмотре могли сгодиться.
– Хочешь сказать, что украдены были одни собаки, а документы к ним прилагались совсем на других собак?
– Точно.
– И при этом предназначенные к продаже собаки были замаскированы под Покера? То есть всем пятерым предстояло сойти за Покера? Но это же какая-то грандиозная афера! Украдены одни собаки. Документы добыты на других собак. И это при том, что покупатели должны быть уверены, что покупают они именно Покера.
Геннадий пожал плечами:
– Негодяев, мечтающих приобрести чемпиона любой ценой, пусть даже ворованного чемпиона, надо наказывать. Тем более что все было уже подготовлено. Собаки украдены и перекрашены. Поддельные документы для них тоже имелись. От меня требовалось лишь найти клиентов и продать им фальшивых Покеров.
– Самая опасная часть операции, – заметил Саша. – Когда выяснится подлог, то клиенты придут разбираться именно к тебе.
– И что они мне скажут? Я от всего отопрусь. Не говоря уж о том, что никто не захочет признаться в стремлении приобрести ворованного чемпиона.
– Но в итоге люди купили каких-то левых собак по левым же документам. Это они тебе и предъявят!
– А где доказательства, что собак им продавал именно я?
– Их слова. Разве недостаточно?
– Их показания против моих ничего не значат, – заявил Гена. – А документальных свидетельств нету. Для суда устных договоренностей будет недостаточно. А письменно я договоров с ними не заключал. В крайнем случае скажу, что вкралась ошибка. Готов забрать собак и возместить убыток в размере, скажем, двух-трех тысяч. Больше эти собаки не стоят. Я их смотрел, они неперспективны.
– Так то для суда твое оправдание сгодится. А если эти люди с тобой по-иному захотят разобраться? Поймают в темном переулке да изобьют?
Но Геннадия и такая перспектива не испугала.
– Это все сплошь добропорядочные и интеллигентные люди. Думаете, я стал бы иметь дело с какими-нибудь головорезами? Эти если и обнаружат обман, то пойдут в суд. А суда я не боюсь, потому что знаю, ничего им с меня отсудить не удастся.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу