Александр Серый - Обрученные с дьяволом

Верзила подошел к молодой женщине — крайней слева. Его напарник занялся "шмоном" на правом фланге нашей шеренги. Я чуть повернул голову: третий — страхующий — настороженно наблюдал за спектаклем со стороны.

— Наглец! — тонко взвизгнули слева.

Верзила отскочил от молодухи, будто ошпаренный. Возмущенная женщина шагнула к нему, занося ладонь для удара. "Пятнистый" ловко перехватил ее руку и заломил за спину, заставив пассажирку упасть на колени. Бедняжка снова закричала — теперь от боли.

— Не рыпаться! — рявкнул прикрывающий, лязгнув затвором автомата.

Приказание прозвучало вхолостую, так как больше никто и не двинулся.

— Повторяю, у нас к вам нет претензий, — громко сообщил верзила, затолкав плачущую молодуху в автобус. — Но порядок — есть порядок!

— Лезть под юбки?! — обиженно всхлипнули в салоне.

— Скажите спасибо вон тому деятелю. — "Пятнистый" показал пальцем на "девятку", где сидел очкастый, после чего принялся за следующего пассажира.

По мере того, как омоновцы приближались к нам с Настей, во мне нарастало напряжение. Я представил, как чужие пальцы сейчас дотронутся до моей жены, и скрипнул зубами.

— Держи себя в руках, — шепнула Настя, понимая мое состояние.

— Попробую…

Напарник старшего нерешительно взглянул на девчушку в пальто и подошел к моей жене. Я закрыл глаза… Открыл их, когда ощутил прикосновение к собственному плечу.

— Повернись, — приказал верзила.

Я повернулся. Настю оставили в покое — она поправляла одежду.

— Предупреждаю, — тихо сказал я омоновцу. — Сунешь лапу мне в штаны — откушу пальцы.

Его глаза в прорезях маски на мгновение выразили удивление, затем сузились в усмешке.

— Уважаю, — похвалил верзила. — Сам расстегнешь и покажешь.

Он сноровисто меня ощупал, наткнулся на удостоверение частного детектива в нагрудном кармане, прочитал его и выжидательно замер. Я демонстративно дернул молнию на ширинке.

— Давай в автобус. — Верзила даже не взглянул на мое исподнее.

Остальные пассажиры уже сидели на своих местах.

— Интересно, что будет теперь? — спросила Настя, беря меня за руку.

— Поглядим… — буркнул я.

Один из "пятнистых" забрался в салон и заставил водителя закрыть дверь, а сам оперся спиной о лобовое стекло.

— Всем пригнуть головы вниз и не поднимать без моего разрешения! — объявил он.

— Вам это так не пройдет! — заверил оскорбленный правозащитник.

— Мы будем жаловаться! — мстительно пискнула яркая дамочка, решив, что коль плащ безнадежно испорчен, то терять ей больше нечего.

— Жалуйтесь, — спокойно разрешил боец. — Потом… Если захочете! — Он заливисто заржал.

Нас лишили возможности видеть то, что творится на воле, но слуха никто не лишал. Неудачные поиски документов вынудили омоновцев вновь подступиться к очкарику. На такую мысль меня навел сдавленный вскрик и едва различимый шум возни за бортом автобуса…

— Бьют? — прошептала Настя, почти касаясь подбородком своих коленей.

— Наверное…

— Если он расколется, нам хана…

Моя жена частенько оказывалась права в собственных прогнозах. Я поежился. Зашипел механизм открывания двери. Тяжелые шаги неумолимо приближались к нам.

— Выходите, — ровным тоном потребовал верзила.

— Зачем? — откликнулся я.

— Надо поговорить.

— О чем?

— Выходите! Судя по дрогнувшему голосу, он еле сдерживался.

— Подчиняемся с неохотой, — предупредил я.

— Сумочку возьмите, — напомнил боец Насте.

В принципе, я мог бы вырвать у него автомат и выгнать обоих "пятнистых" придурков вон из автобуса, однако тем самым поставил бы под угрозу жизни других пассажиров. И закон, и мораль запрещают подобное…

Голова очкарика над задним сидением "девятки" пропала. Оглядевшись, я приметил торчащую из-под куста ногу в сползшем носке и сделал кое-какие выводы…

— Куда вы дели документы? — хмуро осведомился верзила.

За его спиной маячил второй. Взгляды обоих не обещали ничего хорошего. Зато третий боец куда-то пропал — это радовало.

— Где документы? — повторил старший.

— О чем вы, сударь? — высокомерно уточнил я. Он не упомянул о конверте. Значит у нас оставался шанс.

— О документах, что передал вам сосед. Как юрист вы обязаны знать, что сокрытие важных для следствия улик влечет за собой ответственность перед законом.

От столь глупой и длинной фразы сам говоривший запыхался. Ни один уважающий себя мент не изрек бы ничего похожего. Я понял, что очкарик нас не выдал, а ребята блефуют. Расчет прост: сидения впереди курьера пустовали, публика справа не та, чтобы ей можно было довериться. К тому же, частный сыщик… "Омоновцы" применили метод исключения: все сходилось на мне и Насте.