Дороти Кэннелл - Сплошной обман

— Ну признайся же, Тесс! — Гарри вольготно развалился перед камином, закинув одну ногу на голову дракона. — Ты ведь безумно рада меня видеть.

— Ничего подобного! — Защелкнув замок саквояжа, я одарила "доктора" свирепым взглядом. — Для начала, с ролью насильника ты вчера явно перестарался.

— Дорогая, ты получила в точности то, что хотела. Попытка изнасилования не может выглядеть красиво. А ты чего от меня ожидала? Чтобы я почтительно поклонился, рухнул на колени и начал приставать к тебе? По моему скромному мнению, я был великолепен. Кстати, оцени мой диапазон. Вчера злодей — сегодня врач.

Очки съехали еще ниже, Гарри зашевелил своими чудовищными усами.

— Ты уберешься отсюда или нет? Я бесшумно топнула ногой.

— Только после того, как ты выложишь все как на духу. Я не уйду, Тесса, пока ты не расскажешь, что успела разнюхать. Небось уже сожалеешь о своей дурацкой затее?

Я на цыпочках пересекла комнату, приложила ухо к двери и так же на цыпочках вернулась на место.

— Ни капельки! Когда перееду в Девон, пожалуй, подамся в частные детективы. И не смейся, Гарри! У меня действительно есть способности к сыску.

— Что верно, то верно. Твой нос всегда был твоей лучшей чертой. — Гарри помахал кочергой.

— Как же я рада, что не вышла за тебя замуж! Но, Гарри, хватит болтать! Мне нужно знать твое мнение. Я выяснила, что у сестер Трамвелл было еще две сестры.

— Было?

— Одна из них умерла. Другая уехала в Америку. А над домом висит цыганское проклятие, половина деревни имеет родственные связи с первой Тессой, но изо всех сил старается этого не афишировать. Люди словно не рады этому родству, поэтому нет никаких причин, чтобы кто–то из жителей деревни назвал ребенка именем, на котором лежит проклятие. У здешней медсестры есть приемный сын, думаю, если удастся завоевать ее доверие, она проникнется ко мне сочувствием. Кроме того, один из портретов в доме подменили дешевой копией, и…

Гарри встал, отошел от камина, взял меня за руки и улыбнулся, глядя на них.

— Ну, раз тебе все нравится… Я вырвала руки.

— Не надо смотреть на меня свысока! Я собираюсь найти свою мать.

— Тесса, твоя мать умерла. Ты не обретешь ее в какой–то незнакомке. А разве тебя удовлетворят какие–то другие отношения вроде дружбы? — Он подхватил саквояжик. — Кстати, входя в дом, я слышал чье–то пение. Не фальшивое, так что это была не ты. Никто из старушек не мнит себя оперной звездой?

— И на них тоже не смотри свысока! Они действительно… Примула и Гиацинта особенные. А пела, наверное, горничная, Шанталь.

Гарри поправил сбившиеся набок усы–фальшивку.

— Ты уже ее видела?

— Пока нет. Но должна тебе сказать, что для всякого, кто ищет непритязательную домработницу, Шанталь просто находка. Она цыганка. Дворецкий по имени Страш — перевоспитавшийся грабитель. Или почти перевоспитавшийся. Сестры Трамвелл намекнули, что порой у него случаются рецидивы. Очень забавный тип. А в моей спальне, к твоему сведению, есть все необходимое для жизни, включая персональные качели. Вот так–то, милый Гарри! — Мое раздражение улетучилось. — Правда, сегодняшнее утро прошло впустую. — Гарри вскинул руку, призывая меня понизить голос. Я перешла на свистящий шепот: — Большую часть времени я выбиралась из тайника. Он вон там, за камином. Кто–то случайно запер меня. Гарри нахмурился.

— И кто это мог быть?

— Не знаю. Гарри, это не ты прятался сегодня утром в саду?

Но ответить он не успел. В дверь гостиной постучали, после приличествующей паузы Гиацинта открыла ее, и в гостиную просеменила Примула с подносом в руках. Она оглядела нас и весело прощебетала:

— Все в порядке? Каков ваш вердикт, доктор? Пациентка будет жить?

В сестрицах что–то явно изменилось. После секундного замешательства я сообразила, что они всего лишь переоделись к обеду. Примула облачилась в розовый жакетик поверх белой шелковой блузки, а вечерний туалет Гиацинты свелся к помаде темно–сливового цвета. Интересно, они всегда соблюдают формальности или принарядились по случаю визита мужчины?

Галантный доктор поспешил к Примуле. Забрав у нее поднос, он водрузил его на столик с такой осторожностью, будто это был новорожденный младенец. Когда дамы расселись, фальшивый доктор заложил руки за спину, устремил взгляд на полные нетерпения лица старушек и напустил на себя задумчивый вид.

— Только факты, милые леди! Мы столкнулись с деликатным, я бы даже сказал опасным, случаем. Тем не менее, — он выпятил грудь, — мне удалось добиться некоторого прогресса и частично приподнять завесу.