Дороти Кэннелл - Сплошной обман

Тесса Трамвельян.

Пришлось стиснуть зубы, чтобы учащенное дыхание не загасило свечу. Моя тезка. Та самая, поскольку быстрый осмотр остальных портретов показал, что никаких других Тесс здесь нет. Я вернулась к девушке. Рука моя дрожала, отчего по холлу заходили тени. Как это ни нелепо, но я могла поклясться, что девушка на портрете мне подмигнула. Хотя ее внешность могла бы быть и поэффектнее. При таком романтическом происхождении Тессе следовало быть бледной красавицей с томной грустью в глазах.

Внезапно позади раздался слабый шум. Я тут же прижалась к стене. Да уж, сыщица из меня та еще! Можно подумать, впечатавшись в стену, я сделалась невидимкой. Невидимкой со свечой в руке. Приглушенные голоса доносились из гостиной, расположенной совсем близко. И тут, к моему великому удивлению, страх вдруг улетучился. Какая удобная возможность! Ведь я могу выведать, что обитатели "Келий" думают обо мне! Героически загасив свечу, я на цыпочках двинулась вперед. Ферджи не уставала повторять, что я баловень фортуны. Удача не подвела и на этот раз. Узкая полоска света сообщила, что дверь гостиной закрыта неплотно. Я подобралась к ней вплотную и приникла к щели. В углу комнаты, за раздвижным столиком, сидели Примула и Гиацинта. Сестры мирно играли в карты. Я улыбнулась. Очень мило, что они засиживаются гораздо позже того часа, когда всем порядочным старушкам надлежит быть в постели.

— Туз бьет короля, — с упреком сказала Гиацинта, выкладывая карты на стол. — Когда ты снесла тройку пик и придержала валета червей, я поняла, что ты никак не можешь сосредоточиться. Понимаю, сегодня выдался необычный день, но волнения, как правило, лишь подстегивают тебя.

— Прости, дорогая, — вздохнула Примула. — Я все думаю об этой несчастной девушке.

— Наверное, спрашиваешь себя, не доставит ли она нам слишком много хлопот? — Гиацинта собрала карты и, перетасовав их, быстро раздала. — Одно могу сказать точно: обжорой ее никак не назовешь. Ты только посмотри на ее фигурку. Впрочем, я ее не осуждаю.

— Полагаю, многие мужчины с тобой согласятся, — задумчиво отозвалась Примула. — У меня тут появилась одна мысль… она ведь может нам пригодиться. Девушка неплохо воспитана, довольно приятной наружности. Ты согласна, дорогая, что она с радостью согласится отблагодарить нас за гостеприимство?

Я не совсем поняла, что Примула имеет в виду, но помощь Страшу и Шанталь в несложной домашней работе — отличное прикрытие для моих изысканий.

— Все может оказаться не так просто. — Гиацинта посмотрела в свои карты. — Вряд ли ему это понравится, и, по правде говоря, я его не осуждаю.

О ком она так печется? О Страше?

— Надо все–таки соблюдать правила приличий, — пробормотала она. — Ведь нехорошо наживаться на ее молодости и физической привлекательности, ты согласна?

Какие же они странные и старомодные. Что мне стоит сделать четыре круга по комнатам с пылесосом. Хотя… если нужно обработать весь дом от чердака до подвала посредством метелки и совка, то я прекрасно понимала сомнения Гиацинты. В отличие от Примулы.

— Чушь! Думаю, дорогая, ты преувеличиваешь. Я же не предлагаю потребовать от нее…

Я действительно издала слабый звук? Естественно, перспектива, что тебе будут отдавать приказания, будто какой–то горничной, кого угодно разозлит, но не думаю, что я фыркнула от возмущения. Однако Примула повернула голову к двери.

Не хватало только, чтобы меня застукали в темноте, словно ночного воришку! Быстрее, к лестнице! Но, увы, вынужденная придерживать длинную ночную рубашку, я была лишена возможности идти на ощупь. Так что быстро исчезнуть не удалось. Оставалось лишь мысленно скрестить пальцы и надеяться, что сестры отнесут раздавшийся звук на счет ветра, уныло завывавшего за стенами дома. И мне снова повезло. Никто не гаркнул у меня под ухом: "Стой! Кто идет?"

Наткнувшись на перила, я начала осторожно подниматься по лестнице. Медленно, аккуратно, перенося тяжесть с одного носка на другой. Вот я уже почти наверху. Почти в безопасности…

Что… что это было?! Ветер? Но мгновение назад ветер не выл с такой силой.

А теперь он пронесся по всему дому, его стремительный порыв ударил мне в спину, отчего я полетела вперед. Это был вовсе не ветер! Угроза, которая пригвоздила меня к полу и приникала к моей шее, имела мохнатую морду и огромный влажный язык.

Будучи знакомой с повадками собак, я сообразила, что Минерва вовсе не пыталась сожрать меня с потрохами, напротив, собачка выражала бурный восторг. К тому же у Минни хватило ума заниматься этим тихо, не привлекая внимания сестриц Трамвелл. Никакого тебе надрывного лая или восторженного скулежа! Выбравшись из–под Минервы, я поведала ей, что она самая милая, самая чудесная собачка в мире и я без ума от нее, но не лучше ли отложить наше сближение на завтра? Нащупав следующую ступеньку, я продолжила свое трудное восхождение на карачках, тогда как лучший друг человека игриво норовил схватить меня за юбку. В голове свербила нелепая мысль: может, все это лишь кошмар и я сейчас проснусь на своей пигмейской кроватке? Я одернула себя. Долой кошмары! А то, чего доброго, обнаружу, что Гиацинта с Примулой ведьмами взлетели вверх и сейчас поджидают меня, а глаза их светятся дьявольским желтым огнем.