Наталья Александрова - Белая ворона

А потом, когда все ушли и она осталась одна в чужой незнакомой квартире, плакать стало незачем, и Лена осознала наконец, что теперь совершенно одна. Снова одна, и никто ей не поможет. Эти двое не в счет, они ей не верят. Да что они могут-то?

Но сейчас Лена не та, какой была раньше, до замужества. С той поры прошло достаточно лет, она повзрослела. Теперь она не станет валяться в кровати и прятаться под одеялом. Нужно схорониться и хорошенько подумать, что делать.

Но где схорониться? Ее везде найдут, небось уже и в розыск объявили как опасную убийцу.

Было только одно место, где ее не станут искать. Туда она и направилась.

Когда-то давно, еще до Вадима, они с Андреем возвращались на автобусе с фестиваля «Музыка лета», который проходил на разных площадках за городом. Было поздно, Лена устала и дремала, стараясь не падать на плечо Андрея.

– Смотри! – Он пошевелился. – Вон там, видишь, поворот и указатель: «Большие Гуси»?

– Какое симпатичное название деревни! – Лена рассмеялась и завертела головой.

– Ага, у меня там дом есть!

– Дом?

И Андрей рассказал, что там всю жизнь жили его бабка с дедом. Дед был каким-то местным начальником по связи, у него даже был собственный стационарный телефон, большая редкость по тем давним временам. Дом находился не в самой деревне Большие Гуси, а чуть в стороне, на отшибе. Дом большой, старый, но крепкий еще. Когда дед умер, Андрей часто приезжал к бабке помочь по хозяйству, и вообще. Вот она и завещала дом внуку.

Лена спросила его о родителях.

– Их нет! – ответил Андрей отрывисто, и она только погладила его по руке. У нее ведь тоже никого нет, мама не в счет.

И вот Елена вдруг решила, что поедет туда, в деревню Большие Гуси, и спрячется в том доме. Андрей сказал ей тогда, что ни за что его не продаст, никто и не купит, потому что деревня потихоньку умирает, дороги хорошей нет, работы тоже, остались одни старухи.

Конечно, прошло много лет, и велика вероятность, что дом развалился, что его разграбили бомжи, но у Елены не было выбора. Она заползет туда, в эту нору, и отлежится там, пока в голову не придет что-то дельное.

Она вышла из метро у автобусного вокзала, нашла остановку нужного автобуса. Вечерело, но ночи сейчас светлые, так что она найдет дорогу без труда.

Автобус высадил ее у развилки, больше никто не вышел, и Елена посчитала это хорошим знаком. Похолодало, и она надела куртку, тут-то ее никто не узнает.

Она прошагала к деревне и, заметив покосившиеся нежилые дома, свернула по тропинке направо, как когда-то рассказывал Андрей. Теперь вокруг возвышались ели, стало гораздо темнее.

Крикнула какая-то птица. Елена вздрогнула, но подавила страх. Нужно идти, в крайнем случае, если не найдет дом, она вернется и будет голосовать на шоссе. Тоже опасно, но не ночевать же в лесу.

Тут как раз лес расступился, и она вышла на поляну, освещаемую последними лучами солнца. Дом был обнесен деревянным забором, тщательно подправленным чьей-то заботливой рукой. И покрашен был дом не так давно. И на крыше была симпатичная круглая башенка.

Калитка оказалась закреплена проволочным кольцом. Участок зарос, но было видно, что траву косили, хоть и давно. В общем, нога человека тут явно ступала, и не один раз.

Лена поднялась на крыльцо и подергала дверь, которая, разумеется, была заперта. Она вздохнула и направилась вдоль дома с левой стороны. Отсчитав десять шагов, наклонилась и увидела зарешеченное окошко в фундаменте. Решетка легко снялась. Лена с опаской пошарила внутри и нашла жестяную коробочку из-под конфет, в которой лежал ключ. Надо же, Андрей рассказывал ей об этом давным-давно, а все осталось как было…

Дверь открылась легко, без скрипа, как будто ее часто открывали. Дальше начались чудеса. Прихожей фактически не было, был крошечный тамбур без окон. Лена посветила телефоном и увидела, что перед ней новая железная дверь с кодовым замком, вместо цифр – буквы. Лена усмехнулась и набрала едва не на ощупь: Л Е Н А. Дверь открылась. Да уж, Андрей неоригинален.

Свет в комнату попадал сквозь окна, забранные решетками. Но у Лены не было сил ее рассматривать. Не было сил ни на что. Она увидела диван, добралась до него едва ли не ползком и легла, прикрывшись вязаным пледом. Старенький, но теплый, наверно, еще бабка вязала…

Река Смоленка отделяет от основной части Васильевского острова часть поменьше – остров Голодай. Когда-то здесь располагалось имение знатного англичанина по фамилии Холидей, но эту иностранную фамилию местные жители переделали на русский манер, превратив в Голодай. На острове Голодай в девятнадцатом веке построили несколько заводов, здесь же, поблизости от заводов, выстроили дома для заводских рабочих.