Клара Колибри - Свистопляска с расследованием [publisher - SelfPub]

Дальше мне приснилось, что замерзла. Может, это и не сон вовсе был, а по правде, но просыпаться и поправлять на себе одеяло мне не хотелось и не моглось. Так и продолжала корчиться и сжиматься в тугой комок все больше и больше. Но потом почувствовала под боком тепло. Мне захотелось его больше, и я придвинулась к этому приятному и такому нежному теплу, что потом мне захотелось его еще больше. Я прижималась к нему и дальше, пока мне не стало жарко. Настолько, что чуть отодвинулась, и тогда почувствовала прохладу простыни. Этот контраст в ощущениях прибавил удовольствия и послал сладкую негу. От переполнившей чувственности вздохнула и даже немного, как всхлипнула, а потом вся расслабилась и раскинулась на постели, ощущая снизу прохладу, а сверху жар. И так какое-то время и пребывала, как между небом и землей.

Очнулась от ощущения тяжести на правом бедре. Ногу тоже сильно придавило, и она даже начала неметь. Надо было срочно ее освобождать. Открыла глаза и попыталась повернуться. Не очень-то и получилось, меня крепко держали мужские руки. Взяли всю в кольцо и не собирались выпускать, хоть я и принялась извиваться и ворочаться. То, что это был Самойлов, не сомневалась нисколько. Просто знала, и все, хоть еще и не могла видеть его лица. Только ногу, закинутую на меня и руки. И еще узнала его парфюм. Этот запах и лишил меня остатков сонливости и расслабленности. Он прилил мне в кровь повышенную дозу адреналина. И еще этому способствовал вид полностью обнаженного мужского тела и моего собственного. Я уже не могла дольше спокойно лежать. Попробовала отстраниться. Но удалось только немного разжать его руки, и то, не надолго. Алексей заворочался и снова крепко меня сжал. Да так, что мне трудно стало дышать. Я пискнула и тогда почувствовала, что он проснулся.

Как я это поняла? Возможно, по его дыханию. Еще по мышцам. В них точно тоже произошли перемены. Я была уверена, что он открыл глаза и смотрел теперь на мою макушку, расположенную где-то у него под подбородком. Удары его сердца тоже говорили за это. Они стали более частыми и гулко отдавались у меня в спине, тесно прижатой к его груди.

– Что тебя разбудило, малыш? – раздался над моей головой его голос. – Может, новое желание?

Эти слова мне показались даже более странными, чем сам факт, что лежала сейчас в его объятиях. В голове, а именно в мыслях, начались потуги от старания вспомнить, что же между нами произошло. Хотя я, конечно же, занималась самообманом, все мне было понятно, уже многое готово было всплыть в памяти, и это я сама тормозила неизбежный процесс, так как вместе с воспоминаниями приходило и чувство собственной вины во всем, что недавно произошло. А именно, не было надо мной насилия, я сама позволила ему все. Но теперь, ох как, не хотелось в этом сознаваться.

– Я готов, – он взял меня за плечо и развернул к себе лицом.

Я же, малодушно закрыла глаза, боясь встретиться с его взглядом. Уперлась руками в грудь, пытаясь сохранить между нашими телами, хоть какое расстояние. Алексея это не устраивало. Особенно мои закрытые глаза.

– Зачем ты зажмурилась, милая? – он приподнял мне лицо, держась за подбородок, и я немедленно ощутила, как загорелись мои щеки. – Я бы очень хотел, чтобы ты теперь открыла глаза. Насколько успел тебя изучить, иначе ты запросто завтра можешь сказать, что ничего не было. Бесполезно будет тебе напоминать, сколько раз за ночь я тебя брал. Что скажешь?

От услышанного мои веки сами собой моментально открылись.

– Что? Что ты имеешь в виду? Сколько ты говоришь уже…

Ответом мне стал его тихий смех. А потом поцелуй. Да такой долгий и жаркий, что … в общем, я перед ним капитулировала.

– Сейчас будет два, – успел шепнуть он мне в губы в совсем малую паузу между этим и следующим поцелуем.

Про свою боязнь предрассветного пробуждения я в ту ночь не помнила. Заметила робкие лучи солнца за окном и решительно стала смещаться к краю постели.

– Что теперь тебе неймется в моих объятиях, пташка моя милая?

Меня снова засекли при попытке покинуть ложе страстной любви.

– Алексей Юрьевич, вы когда-нибудь, вообще по ночам спите?

– Что за странные намеки? Не приняла ли ты меня за вампира, малыш? И еще… Как ты сказала? Алексей Юрьевич? И это после всего, что у нас было этой ночью? Вот это, да!

Он откинулся на спину, чем облегчил мне, наконец, задачу оказаться ближе к краю дивана, и глухо засмеялся.

– Нет, подобного со мной еще не происходило. Ты, все же, самая оригинальная из… Куда?!