Дарья Калинина - Виртуальная сыщица [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Врач ее осматривал, вроде бы так перед судом полагается. Он и сказал, что женщина рожала. И было это как раз года два назад. То есть ребенок этой женщины по возрасту мог быть таким же, как наша Тамара. Этот врач и выдвинул гипотезу, что ребенок был, да исчез. Украли, погиб… В общем, баба эта пыталась свое родное потерянное дитя кем-то заместить.

– Но почему именно Тамара? Других детей в отделении разве не было?

– Были. Но Тамара была среди них на тот момент единственной брюнеточкой. А баба эта тоже была темноволосой и черноглазой. То ли цыганка, то ли еще кто. Наверное, Тамара ей чем-то похожей на ее ребенка показалась. Только все это лишь наши с девками домыслы. Сама-то преступница так ничем свой поступок и не объяснила. Так и судили ее молчащую.

– И много ли дали?

– Не знаю. На суд не ходила, врать не буду. Да и делом этим больше не интересовалась. Своих проблем выше крыши, чтобы еще чужими заниматься. Рада только была, что преступление благодаря нашей Анне Ивановне удалось предотвратить. Да и Тамару ее опекуны после этой истории сразу же забрали. Так-то лежать бы еще девочке неделю, а то и больше, но они ее домой забрали, только на осмотр потом привозили. А тут в больнице больше уж не оставляли. Наверное, боялись, что похищение может повториться.

– А у самих родственников никаких соображений по этому поводу не было? Может, с девочкой и раньше подобные случаи происходили?

– Вот уж об этом вам точно у Анны Ивановны лучше спросить. Это она с опекуншей девочки разговаривала. Что уж они там выяснили, мне неизвестно. К ней и идите, ребятки. А мне пол мыть надо, заболталась я тут с вами.

Ребята повернулись, чтобы уйти, но Вася не удержался, спросил:

– Как это столько лет прошло, а вы до сих пор эту историю помните?

– Так и помню. Запала в душу, сама не знаю почему. Да еще мы с Анной Ивановной историю эту между собой недавно перетирали. Даже странно, столько лет она ни словечком о той девочке не обмолвилась, а тут вдруг заговорила. А теперь еще вы пожаловали с теми же расспросами. И с чего бы это?

Анной Ивановной теперь величали ту самую молоденькую медсестричку, которая когда-то проявила участие к судьбе маленькой Тамары. И была она уже не медсестрой, а доктором. Но разговор с ней получился скомканный. Дел у Анны Ивановны было много, так что про Тамару она смогла вспомнить только то, что за девочкой был хороший уход, денег на нее не жалели, а вот внимания уделяли мало.

– Девочку растила няня. Она же и в больнице с ней лежала. А опекунам было не до ребенка.

– А как звали няню? Вы помните?

Но Анна Ивановна лишь рассмеялась в ответ.

– Шутите? Сколько лет прошло. Я и Тамару вспомнила лишь потому, что случай очень уж нетипичный, да еще ее отец недавно мне звонил.

– Отец? Вы уверены, что это был отец?

– Так он мне представился. Сказал, что зовут его Ираклий. И что он хочет просить всех врачей, которые лечили Тамару, чтобы девочке не показывали ее медицинскую карту. Ну, я его уверила, что волноваться причин нету. Если карта и хранилась в нашем архиве, то она давно уничтожена. Тогда он просил меня, чтобы я и Тамаре ничего про ее истинную патологию не говорила, а сказала бы про заячью губу. Мол, у девочки на этой почве комплекс может развиться. Разумеется, я ему пообещала, потому что он очень настырно этого требовал. Хотя сама до сих пор не понимаю, чем заячья губа лучше шестипалости. Я даже хотела использовать историю Тамары для своей кандидатской. Генная паталогия, передающаяся в семье из поколения в поколение. К сожалению, опекуны, которые воспитывали девочку, биологически не были ее родней. У них в структуре клеток не нашлось ни малейшего отклонения от нормы. Так что мне не удалось провести сравнительный анализ других членов семьи.

– А это точно, что опекуны Тамары не были ей родней?

– Структура ДНК лгать не может. Как мне сказали, они происходили даже из разных этнических групп.

Ну, Лена, допустим. Но как могло получиться, что Ираклий и Тамара, будучи единокровными братом и сестрой, оказались биологически столь далеки друг от друга? Получалось, что либо Ираклий не был сыном своего отца, либо Тамара была рождена от другого человека. Все это было так запутанно, что Настя решила отложить решение этих загадок на потом. А Вася даже и голову забивать себе такой ерундой не стал, у него были вопросы поважнее.

– А случай с похищением Тамары вы помните?

Анна Ивановна задумалась.

– Да, действительно, было такое. Какая-то сумасшедшая женщина пыталась украсть малышку. Но следователь мне потом объяснил, что женщина не в себе, у нее психологическая травма, недавно у нее умерла маленькая дочка. Вот женщина себя и не помнила от горя, решилась украсть чужую малышку. Тем не менее, невзирая на это смягчающее обстоятельство, приговор был достаточно суров. Десять лет колонии.