Юлия Ляпина - Скелет на правах рекламы

Вскоре прибыл полусонный участковый и принялся записывать, когда и где я нашла пострадавшую, хотя она по-прежнему лежала у наших ног и не открывала глаза. Отвечала я довольно толково. В показаниях не путалась, так что усатый дядька дал мне подписать бумаги и отпустил.

Вместо ночи уже занимался рассвет, когда Макс довел меня до дома. В окнах было темно – бабуля наверно легла, не дождавшись меня.

– Аглая, ты как, сама зайдешь? – спросил друг.

– Сама, спокойной ночи Макс, наверно завтра все отменим из – за такого? – спросила я, в тайне надеясь, что Макс согласиться и можно будет пожалеть себя и раскиснуть в постели на целый день. Но увы, он слишком хорошо меня знает!

– И не думай, завтра все будет, вот увидишь! И не отлынивай, штрудель за тобой! – добавил он на прощание.

Мог бы и не говорить! Вздохнув, я поднялась на крыльцо, потом на чердак, быстро разделась и рухнула в постель. Руки и ноги противно тряслись, хотелось плакать. Вскоре я заснула, прижав к себе подушку и спала крепко до первых бабушкиных криков: „Кыш, кыш, окаянные!“

Сон слетел сразу. Пришлось вставать и помогать выгонять из огорода настырных кур. Почти каждый день эти нахалки отыскивали новую лазейку к любимым бабулиным дыням и огурцам. Когда, наконец, это кудахтающее племя было водворено на место – в щелястый сарайчик, а мы уселись пить чай, бабушка вдруг сказала:

– Что у вас там случилось – то? На дискотеке?

Я аж чаем поперхнулась от неожиданности и белая кружевная блузка вновь закачалась перед глазами в свете фонарей.

– Откуда ты знаешь, что что-то случилось? – ответила я вопросом на вопрос, быстро быстро запивая чаем приступ тошноты.

– Наталья уж почитай раза три прибегала, спрашивала, как ты? Я говорю, дрыхнет она, поди да разбуди, а она: «нет баба Нида, пусть спит, ей в себя прийти надо, такого страху натерпелась!» Так давай рассказывай, что там у вас произошло?

Пришлось рассказать бабуле про кружевную блузку и девчонку с окровавленной головой.

– А фельдшер-то что сказала? – не унималась моя дражайшая родственница.

– Сказала, что сотрясение мозга сильное и кожа на голове содрана, поэтому крови много. А кто ее ударил, участковый выяснять будет.

– Да чего выяснять? – удивилась бабуля, – поди с кем парня не поделила, али просто башкой об сучок в темноте приложилась. Сама ведь знаешь, опять концов не найти.

Я задумалась. В целом, было похоже, что так все и произошло. Девчонка принарядилась, явно шла танцевать и общаться не только с подружками. Может и парень у нее был. Ссора – тоже возможное дело. Да если еще алкоголем подогреть. Камни и палки всюду валяются. А за грохотом музыки и не услышал никто.

В течении дня дважды заходил новый участковый – молодой чернявый парень. Это был не тот усатый дядька, который допрашивал меня у клуба. Он краснел и кусал губы, записывая мои показания снова. В первый раз он расспрашивал с кем я была на дискотеке и кого из знакомых видела. Несколько раз уточнял, знаю ли я пострадавшую и что могу сказать о своих друзьях. А во – второй раз просто сказал, что звонили из больницы. Девчонка пришла в себя, но ничего не говорит, врачи запретили ее беспокоить.

Уже во втором часу дня я вспомнила про штрудель. Пришлось все бросать и бежать к бабуле на кухню, узнавать, все ли необходимое есть дома. Оказалось – кончилось айвовое повидло для начинки (оно успешно заменяло свежие яблоки с корицей). Пришлось подхватив пакет и кошелек отправится по жаре и тишине пустой улицы в ближайший магазинчик.

Мелкий белесый песок забивался в пластиковые шлепки и приятно горячил ноги. Задумавшись, я и не заметила как дотопала до магазина и лишь у старинных железных ставень распахнутых и вросших в землю соизволила поднять голову и оглядеть окрестности.

Чуть правее древних затоптанных досок крыльца притормозила „космическая „иномарка. Парень в темных очках и черных джинсах стоял у дверцы. что-то доставая из окна. Отчего-то поежившись, я поспешно заскочила в магазинную прохладу, перевела дух и огляделась.

Цивилизация еще не добралась до сих мест отдаленных – высокий изрядно вытертый деревянный прилавок заваленный пакетами с крупой и сахаром. Облезлые зеленые весы с гирьками, калькулятор, тетрадка для записи долгов и мутное решетчатое окно. За прилавком торчал пучок смолянисто-черных волос, упакованный бархатной резинкой.

Шаркнув ногами для приличия я громко объявила: