Александр Охотин - Киллер для Айболита

— Кто-то из халдеев, — пожал плечами седой, — у Киная есть там свой человек, но он не очень-то болтает на эту тему. Ваше дело сесть за столик и ждать, когда принесут стволы, понятно?

— Да. — Я закончил разглядывать схему и протянул ее Стрижу: — Возьми, ознакомься.

— Вот еще, — беспечно пожал он плечами, — Разберемся с Зимой и выйдем на улицу как белые люди, через центральный вход. Расслабься, Саня, все будет нормально.

Упавшие на Хоккайдо сумерки сорвали нас с насиженного было места в небольшом отеле, ставшим нашим пристанищем после разгрома, устроенного в особняке. Караван из шести машин, буровя темноту глазами галогеновых фар, неторопливо прополз по улицам Хокадате, напоминая траурную процессию, и, лишь выйдя на трассу, развил наконец приличную скорость. Во второй машине бок о бок со Стрижом сидел я, откинувшись на спинку заднего сиденья и покуривая сигарету. Морозный воздух, льющийся сквозь приоткрытое окно, приятно холодил лицо и успокаивал вздернутые предстоящим кровопролитием нервы. Как ни пытался я расслабиться, следуя совету Стрижа, получалось это слабо, и в голове непрерывно мелькали детали моего собственного плана действий, который должен был одновременно и освободить меня от пут Киная, и не вызвать особых подозрений с его стороны. Стриж, приметив мою нервозность, развеселился и принялся неуклюже подкалывать меня, стараясь взбодрить. Посоветовав ему заткнуться, я закурил очередную сигарету и отвернулся к окну, всем своим видом выражая нежелание общаться.

Стриж, обидевшись, оставил меня в покое и принялся болтать с водителем, выясняя, есть ли у них общие знакомые. Положительно, у этого человека канаты вместо нервов, вздохнул я, выбрасывая в окно окурок и разглядывая россыпь желтых неярких звезд, появившихся на неожиданно прояснившемся небе. Глядя на них, я в очередной раз подумал, что никогда не смог бы жить в таком гиблом климате, как на Хоккайдо. Чистое, безоблачное небо, как я успел заметить, здесь целое событие, зато циклоны и тайфуны не вызывают ни у кого ни малейшего удивления. На меня же, человека, привыкшего практически каждый день наблюдать восход солнца над крышами окрестных домов и здороваться с ним, словно со старым верным товарищем, тучи над головой всегда действовали удручающе, портя настроение и лишая желания заниматься чем-либо, кроме унылого созерцания своего жизненного пути. И сейчас мне хотелось как можно скорее покинуть неуютный холодный японский остров, по возможности не принимая активного участия в предстоящем убийстве. С пассивным я уже смирился.

— Приехали. — прогудел мне на ухо Стриж, заставив вздрогнуть, — Ты бы собрался, братан, а то смотреть на тебя противно. Тьфу, — Плюнув, он покосился на меня, проверяя, удалось ли ему хотя бы таким способом привести меня в чувство.

— Я в норме, — ответил я томным голосом рождественского гуся, обложенного яблоками и влекомого в раскаленную духовку.

— Хорошо, если так, — пробормотал Стриж. — Вот и казино. Пошли, и не вздумай струсить в деле. Положу рядом с Зимой, понял? Мне и так Калач голову оторвет за то, что я здесь болтаюсь, так что задерживаться больше в Японии я не намерен. Да и тебе не советую, общение с Кинаем еще никого до добра не доводило.

— Кто бы сомневался, — вздохнул я, полный пока еще неясных, но уже очень нехороших предчувствий. Инстинкт — он ведь, как и Восток, «штука тонкая», ему не объяснишь, что раз Стриж уверен в благоприятном исходе, то так тому и быть. Мой инстинкт плевать хотел на Стрижа и настойчиво предупреждал своего владельца о грядущих и, к сожалению, уже неизбежных неприятностях. Не удержавшись, я снова вздохнул.

— Хватит сопли разводить, — зашипел не на шутку разозленный Стриж. — Пошевеливайся давай!

Мы торопливо зашагали по тротуару, ведущему к роскошному крыльцу «Асидзури», ежась от ночного морозца, ощутимо покусывающего лицо и обнимающего нас зябкими объятиями. В кондиционированном воздухе холла «Асидзури» были разлиты покой и умиротворение. Семибальные волны азарта, бушующие где-то в глубинах казино, не проникали сюда, разбиваясь на подходе о волнорезы внимательных охранников, без лишней суеты контролирующих подведомственную территорию.

— Зима уже здесь! — громко зашептал Стриж, блестя глазами. Похоже, его воображение здорово будоражила предстоящая передряга.

— Тише ты! — испуганно оглядываясь по сторонам, ответил я. — Орешь, словно голодный пингвин в Арктике!

Продолжая препираться, мы чинно проследовали через металлоискатель, продемонстрировав охраннику свою благонадежность, и, не заходя в игровой зал, сразу направились в бар. Там нас поджидала неожиданность номер один. Второй от входа столик был занят! Шумная компания краснолицых хмельных ребят, глотающих виски вперемежку с пивом, словно апельсиновый сок, явно состояла из наших соотечественников, а сочный заковыристый мат, то и дело невзначай срывающийся с их губ, с головой выдавал в них тот тип людей, которые устали без берега и спешат прожить жизнь без остатка, пока море снова властно не позвало их на труд во славу вечнозеленого доллара или его сестрички, иены.