Татьяна Луганцева - Предупреждает не только Минздрав [litres]

– Аккуратнее… – поддержал его Мартин и улыбнулся: – Доктор, а вы что, выпивши?

– Безобразие, – отметила Стефания Сергеевна, а Вероника хихикнула.

– Я совсем чуть-чуть… от благодарных пациентов, это святое, – ответил Яков Валентинович и ретировался из палаты, при этом столкнувшись с лечащим врачом Вейкина, хирургом-травматологом Георгием Олеговичем Смирновым.

– Ну, здравствуйте, пациент, – сказал доктор, войдя в палату. – Как себя чувствуете? И что здесь делал мой коллега? – спросил он.

– Осматривал моего сына, – ответила Стефания Сергеевна. – А что?

– Интересно… А почему вас осматривал наш патологоанатом? – удивился Смирнов. – По-моему, передавать вас в его руки еще рано.

– Вы в своем уме?! – взвизгнула Стефания Сергеевна. – Как можно допустить, чтобы больного человека осматривал патологоанатом? К тому же нетрезвый!

– Случай удивительный. Но вы успокойтесь, я разберусь, – пообещал хирург.

– Особенно пугает то, что алкоголь ему дарят благодарные пациенты, – захохотал Мартин.

– Безобразие! Форменное безобразие! – продолжала сокрушаться Стефания Сергеевна, не понимая веселья сына.

– Наконец-то я вернулся в родные пенаты, – с удовольствием потёр руки Яков Валентинович. – Чуть не спалился! Проверил я твоего пострадавшего, – обратился он к Яне как к старой знакомой. – Жить будет, и, судя по внешнему виду и обаятельной улыбке, хорошо жить.

– Я не его улыбку просила тебя оценить, – смутилась Цветкова.

– Голову я тоже оценил. Кость не повреждена. Память не отшибло, чувство юмора в порядке.

– Он один в палате? – поинтересовалась Яна.

– Его навестила дама элегантного возраста и… – Патологоанатом осёкся.

– И кто еще?

– Молоденькая блондинка. Такая… – он показал величину бюста жестом.

– Понятно. Вцепилась в него, словно клещ! – воскликнула расстроенная Яна.

– Это та самая, с кем ты его застала? – догадался Яков Валентинович.

– Да, она… Вроде как он ее охраняет.

– А ты с ума сходишь от ревности? Это до добра точно не доведёт. Я провёл с ними мало времени, но мне их отношения нежными не показались.

– Он же мужчина, а вы все одинаковые, – вздохнула Цветкова.

– Впрочем, как и женщины, которые всё хотят усложнять, – ответил Яков Валентинович, усмехаясь.

Они выпили еще, и Яна поняла, что явно хватила лишнего. Ее элементарно развезло.

– Чего я так напилась-то? – удивилась она.

– А я бодрячком! Ты, наверное, еще от своей отравы не отошла, а тут и алкоголя добавила. Вот и плохо, – со знанием дела пояснил Яков Валентинович.

– Хорошо, что ты сейчас до этого додумался. Почему бы заранее не предупредить? Ой, голова такая тяжёлая!

– Извини… Не подумал. Ты приляг вон на секционный стол, отдохни… Сюда уже никто не придёт. Давай я тебе помогу. Вот. Ногу поднимай. Ап! Ага… Ложись. Одеяло положи под голову, и я накрою тебя простынкой. Всё чистое, не волнуйся. – Патологоанатом проявил истинную заботу, укладывая свою гостью на стол.

– Притуши свет, прямо глаза режет, – попросила Яна.

– Хочешь, я капельницу поставлю? – предложил Яков Валентинович. – Легче будет.

– Обойдусь. Ой, хорошо, ты свет выключил, а то бьёт прямо по мозгам. Чёрт! – вдруг закричала Яна.

– Что?! – испугался Яков Валентинович, кинувшись к ней на крик.

– Я же на спектакле должна быть!

– На каком спектакле? – не понял патологоанатом.

– В театре! Генеральная репетиция! Через час начинается.

– Ну, так давай такси…

– Да я встать не могу. Охо-хо! Я же своих подведу! Они такие счастливые были, что из маленького провинциального городка выбрались в Санкт-Петербург! И сегодня прогон, последний перед премьерой, а там пойдут спектакли один за другим, а с ними и заработок! А теперь из-за меня всё накроется. Ужас! Яков Валентинович, дорогой мой человек, спасите меня и труппу очень хороших артистов! Мы же почти друзья! – с отчаянием воскликнула Цветкова, нервно сминая край простыни.

– А как же я помогу? Выйду за тебя на сцену? Боюсь, мы не настолько похожи…

– Да и я не актриса! Просто два актёра скоропостижно скончались и в труппе не хватает людей. Я вызвалась помочь. И надо-то всего один акт полежать в гробу, а потом по условному знаку включить мигающие лампочки.

У Якова Валентиновича приоткрылся рот.

– В гробу?!

– В хрустальном, – ответила Яна, глядя на патологоанатома честными глазами.

– Знаешь что… Ты здесь полежи немного, отдохни… А я, пожалуй, прямо сейчас твою кровь исследовать буду. Скорее всего, проявился побочный эффект – бред и галлюцинации.