Дарья Донцова - Голое платье звезды

– А где теперь наших нет? – вздохнула я. – В африканской глубинке? Так там они больше внимания к себе привлекут. И парочка поселилась не в самом Лондоне, просто приезжает в антикварный магазин. Когда Вера говорила по телефону, я услышала фразу про поезд, на который надо успеть. Драпкин такой хитрый! Вера же ему стопроцентно рассказала, что со мной беседовала. Но Гаврюша тогда в Москве все равно спросил у меня: «Ты общалась с Черновой?» Старательно делал вид, будто не знаком с Верой Михайловной.

– Значит, Вере все-таки достались награбленные папашей сокровища, – отметил Роман. – Почему же она не выдала место заначки, когда Владимир сообщил, что за триста тысяч евро ее от суда и следствия освободят?

Я развела руками.

– Точного ответа на твой вопрос не знаю. Думаю, Чернова, очутившись на нарах, поняла, что муж ее совсем не любит. История с болезнью Ангелины Сергеевны выглядела странно. Полагаю, Вера Михайловна сообразила: супруг – плохой человек, его мать – тоже не лучший экземпляр человеческой породы. Если сказать Владимиру адрес, где взять триста тысяч евро, он весь запас схапает, продаст, а ее не выкупит. Вот Чернова и молчала. Но это лишь мои домыслы, точно я ничего не знаю. Может, на твой взгляд, есть другая причина?

– Да, патологическая жадность, – отрезал Роман. – Такая, что даже в тюрьму пойдешь, но не поделишься тем, что имеешь.

– А Гаврюша смог к ней подобраться, – вздохнула я, – ему она все рассказала.

– Наверное, поняла, что клиника для сумасшедших преступников уж очень гнусное место, – скривился Роман. И улыбнулся. – Ну что ж, Черновы где-то прячутся, Вера и Драпкин тоже заховались на чужбине, а наш самолет только что приземлился в столице нашей Родины. Пора выходить.

Мы встали, Роман начал вытаскивать сумку.

– Ой, мамочки… – воскликнула женщина, занимавшая место через проход. – Элиза, не хочешь мне помочь?

Я взглянула на соседку и улыбнулась. Та прижимала к себе правой рукой собачку, одетую в пижамку и с чепчиком на голове. Обращалась дама именно к ней, одновременно левой рукой пыталась взять дорожный чемоданчик и два туго набитых пакета из дьюти-фри.

– Почему Господь не подарил мне толстый длинный хвост? – пробормотала соседка. – Сейчас бы повесила на него мешки и понесла.

Я рассмеялась.

– Давайте помогу.

– Спасибо, – обрадовалась дама. – Можете подержать Элизу? Она маленькая, добрая, всех любит. Порода называется московский тойтерьер.

Я взяла собачку, та мигом прижалась ко мне.

– Какой ласковый песик! – воскликнула я и пошла к двери.

Тойтерьер сидел у меня на руках вплоть до того момента, когда к нам с Романом подбежал Юрий.

– Машина у выхода, – доложил секретарь. – Ой, кто это?

– Элиза, – ответила я, по-прежнему обнимая псинку, которая уткнулась мне носом в грудь. – Правда, милая?

– Юра, возьми для себя такси, я сам за руль сяду, – распорядился Роман.

Помощник ушел. Мы дождались соседку по самолету, отдали ей собачку, распрощались и поехали домой.

Часа через два, когда я вышла из ванной, муж сказал:

– Тебе на Ватсапп дождем идут сообщения.

– Ну вот, началось… – вздохнула я. – Не успела чемодан распаковать, как уже всем понадобилась. И что от меня хотят?

Я взяла айфон и начала читать послания. «Поздравляем с рождением дочери Элизы! Строева», «Здоровья мамочке и малышке! Корякина», «Ну ты и скрытная. Никто не знал, что Хрюша беременна. Теперь у нас есть Элиза. Ура! Кристина».

– С ума сойти! – закричала я. – Народ решил, что у меня родилась девочка. А, знаю, кто разнес сплетню – Юра. Крохотная собачка была одета в пижамку, на голове чепчик, мордочку она в меня уткнула.

Роман показал на свой телефон.

– Аналогичная история. Только мне пишут представители фирм-партнеров и спрашивают: куда отправлять подарки для новорожденной?

– Ну как можно принять собачку за младенца? – простонала я. – Почему никто не подумал, что у меня не было живота? И вообще у нас свадьба только через месяц!

– Бракосочетания случаются и у людей с детьми. Хочешь, я попрошу хозяйку Элизы, чтобы та разрешила собачке нести шлейф твоего подвенечного платья? – с самым серьезным видом спросил Роман. Потом, все же не выдержав, расхохотался. – Хрюша, не обращай внимания на сплетников. Махни рукой и забудь.

Я села в машину. Махни рукой и забудь? Мужчины и женщины по-разному реагируют на одно и то же событие. Если любимая футбольная команда Звягина проиграет, Роман погружается в глубокий траур, а мне смешно, как можно серьезно переживать из-за такой ерунды. А вот когда я расстраиваюсь из-за дурацкой досужей болтовни, Звягин советует махнуть рукой и забыть.