Антон Леонтьев - Ее настоящая жизнь

Осторожно приблизившись к беседке с обратной стороны, Нина постаралась рассмотреть сквозь стебли вьющейся розы, оплетавшей беседку, что же происходит внутри.

И заметила Флору, которая с большой чувственностью целовалась – но не со своим мужем, майором Блентом, а с Джеффри Рэймондом.

Ну что же, Урсула тайно сходила с ума по майору, а Флора пылала страстью к румяному секретарю.

А кого бы выбрала она сама – бравого пожилого майора, за которым как за каменной стеной, но такого пресного? Или румяного молодого секретаря, которому нельзя доверять, но с которым жизнь кажется фейерверком?

– Джеффри, ты думаешь, у нас получится? – услышала Нина шепот Флоры.

Интересно, что именно?

– Флора, крошка, думаю, все должно выгореть! Потому что план отличный!

Какой такой план?

– Джеффри, а что делает здесь эта подозрительная особа, которую прислал Пуаро?

Ага, теперь они завели речь о ней самой!

– Думаю, она не говорит нам всю правду. Или вообще не говорит правду.

Флора тихо рассмеялась и снова поцеловала секретаря.

– Ну да, ты сколько в своей жизни врал, мой птенчик, что за милю чувствуешь ложь. Думаешь, ее не Пуаро прислал?

Нина похолодела.

– Ну, возможен, конечно, и такой вариант, однако не думаю. Скорее она из полиции. А Пуаро они взяли в качестве прикрытия.

Флора кивнула:

– Да, это весьма похоже. И еще этот ее идиотский акцент, хотя на английском она говорит весьма живо. Думаю, просто имитирует…

Нина еле сдержала улыбку.

Двое снова начали целоваться, а девушка, ничуть не ощущая укоров совести из-за того, что подглядывала за этой интимной сценой, все размышляла, что же они затевают.

Насытившись ласками, Флора произнесла:

– Мне пора. Потому что Гектор стал крайне подозрителен.

– Думаешь, он что-то подозревает?

– Ну, мой милый, он же видит, какие взгляды ты на меня бросаешь! А Гектор пусть и тугодум, но не идиот.

Джеффри ответил:

– Ну, я думал, что мои авансы в отношении твоей мамочки усыпят его бдительность.

– Я тоже, но ты не перебарщивай. А то мамочка еще в самом деле вообразит, что ты от нее без ума.

Нет, вот ведь циничная парочка!

– Так когда , Флора? Думаю, тянуть больше нельзя…

Притянув к себе молодого человека, Флора властно закрыла его говорливый рот поцелуем.

– Запомни, что команды здесь отдаю я, Джеффри. Ведь тебе, плохому мальчишке, такое нравится…

И снова последовали обжиманцы и целованцы.

Нине было неловко и даже противно наблюдать за этим, но она ведь подсматривала и подслушивала только ради того, чтобы понять, что же затевает преступная парочка.

В том, что она преступная , Нина ничуть не сомневалась.

– Скоро, Джеффри, нам осталось ждать уже совсем недолго. И все миллионы дяди Роджера наконец будут нашими!

Наконец? Значило ли это, что после первой попытки – убийства Роджера Экройда – что-то пошло не так и план по завладению огромным состоянием жертвы не удался?

И теперь Флора и Джеффри намеревались претворить в жизнь новый.

Точнее, в смерть.

– А об орудии убийства подумала?

Ну да, речь шла об убийстве – только вот кого?

– Не только подумала, мой нетерпеливый птенчик, но уже и выбрала. Ты помнишь этот марокканский кинжал из витрины? Ну, тот самый, который Гектор подарил дяде несколько лет назад? Уверена, что это то что надо!

Нине стало не по себе. Не случайно же ее так влекло к этому кинжалу, совсем не случайно!

Джеффри рассмеялся:

– Отличный выбор!

– Запомни, птенчик, у меня все отличное! Но теперь нам точно пора, а то Гектор будет меня искать…

Нина стремглав помчалась через сад обратно в гостиную, быстро раскрыла крышку витрины и, вынув оттуда тунисский, нет, марокканский кинжал, запихнула его в сумочку.

И вовремя, потому что в гостиную вошла мисс Рассэл. Она с подозрением уставилась на Нину, а та от неожиданности выпустила крышку витрины, которая с глухим стуком упала вниз.

– Мисс, я так поняла, что вы покинули нас. Могу ли я чем-то вам помочь?

Нина же, проходя мимо нее, ответила:

– Просто кое-какие вещицы в витрине привлекли мое внимание. Интересная у вас коллекция!

И, пожелав экономке хорошего дня , была выдворена ею через входную дверь «Королевской лужайки».

Чувствуя, как сильно у нее стучит сердце, Нина зашагала прочь, прижимая к себе сумочку, в которой покоился тунисский, да нет же, марокканский кинжал.

Которым еще никого не убили, но явно намеревались.