Наталья Александрова - Ключик к Железному дровосеку [= Позолоченный ключик] [litres]

– Значит, примерно четыре минуты, – повторил Леня, – Значит, мы находились вон под тем зданием…

Он немного прошел вдоль улицы и остановился перед современным зданием, на котором сияла неоновая вывеска «Оздоровительный центр “Диана”».

В сквере возле оздоровительного центра бодрая старушка выгуливала таксу.

– Ну, скорее же, Марфуша! – взывала хозяйка к совести своей любимицы. – Ночь же на дворе! Ну, приспичило тебе, так делай свои дела, и пойдем домой, а то, видишь ли, внеплановую прогулку себе устроила! Совесть надо иметь!

Такса делала вид, что слова хозяйки относятся вовсе не к ней.

– Извините, дама! – окликнул Леня старушку. – Вы ведь, я думаю, старожил этих мест?

– Ну да, – охотно отозвалась та, крайне обрадованная, что интересный молодой мужчина назвал ее дамой, а не бабушкой. – Я, молодой человек, как родилась в Семенцах, так всю жизнь тут и прожила!

– Вот как раз вы мне и нужны, – обрадовался Леня. – Видите ли, я пишу книгу о Петербурге и как раз дошел до главы об этом районе. По ходу своих поисков я выяснил историю почти каждого дома. Но вот этот дом, где центр «Диана», он ведь совсем новый…

– Новый, совсем новый! – охотно подтвердила старушка Ленины слова. – Его только три года как построили, у меня уже Марфуша была. Правда, еще совсем маленькая.

– А что раньше было на его месте?

– Раньше-то? Раньше на этом месте бюро было конструкторское, совершенно секретное. Вахта, вертушка, все как положено. Всякие средства связи тут разрабатывали – для самолетов, для кораблей военных… то есть знать об этом никому было не положено, но мы-то, местные, все про всех знали.

– А потом?

– А потом это бюро закрылось, несколько лет дом так стоял, заброшенный. В нем уже бомжи поселились. А уж потом какой-то богатый человек его купил, снес до основания, а уж на этом основании, то есть на фундаменте, построил эту самую «Диану»… ну все, Марфуша, как хочешь, а нам пора возвращаться!

Леня поблагодарил общительную старушку и вернулся к своей машине.

– Ну, и что ты выяснил у этой престарелой кокетки? – недовольно осведомилась Лола.

– Я выяснил, что на месте этого оздоровительного центра был старый дом, в котором помещалось секретное конструкторское бюро. Бюро закрылось, дом снесли, но подвал остался. И в подвале за ненадобностью остался архив конструкторского бюро. Над этим подвалом выстроили новое здание, так что попасть туда сверху нельзя. Однако сохранился второй вход, сбоку, через ту дверь, которую открывает наш золотой ключик. Кто-то знал про этот потайной подвал, и этот кто-то использовал его как тайник…

– Неплохо бы еще узнать, что этот твой «кто-то» там спрятал! – вздохнула Лола.

– Постараемся узнать! А сейчас поехали домой, и правда, хочется принять горячий душ и выпить чаю… Интересно, осталось немножко твоего песочного пирога или наши троглодиты все сожрали?

– Да ты сам еще вчера его съел! – возмутилась Лола. – Тебя вообще легче убить, чем прокормить! Да еще на зверей наговариваешь! Ну ладно, у меня сухари есть, с маком…

Дома, напившись чаю, Леня сказал:

– Как хочешь, Лолка, нужно идти в дом покойного Николая Львовича и смотреть там на картину. Звони своему Венику.

– Я не могу, – надулась Лола, – он мои звонки сбрасывает. Должна же у девушки быть своя гордость?

– Несомненно, – подтвердил Маркиз, набирая номер заказчика, – девушка должна знать себе цену, и эта цена должна быть высокой… Господин Старицкий? Я вас не разбудил?

– Какое там, – сердито ответил Старицкий, – в аэропорту загораю, рейс задерживают. Что у вас?

– У меня просьба насчет дома вашего покойного друга… Как бы туда попасть?

– Вот как раз звонил мне наследничек, племянник этот… – Леня почти воочию увидел, как Старицкий брезгливо поморщился, – сказал, что дом срочно выставляет на продажу, просил порекомендовать кого-нибудь.

– Это замечательно! – обрадовался Леня. – Так я сошлюсь на вас? И еще одно. Вы говорили, что вам в наследство осталась пара картин. Из тех, что висели в холле?

– Ну да, передвижники. Небольшой пейзаж Васильева – «Стога на осеннем поле» и поздний Саврасов.

– «Грачи» небось? – оживился Леня. – Поздний сильно пьющий Саврасов все «Грачей» своих переписывал, в последнее время не очень хорошо получалось…

Лола, слушавшая разговор, вытаращила глаза – откуда у Леньки такие познания? И тут же вспомнила, что была у него интеллигентная мымра из Эрмитажа.

Как уже говорилось, Леню любили девушки. Но любили его также и женщины постарше – от тридцати пяти до сорока. Причем если молоденькие девушки попадались Лене все больше простоватые, без избытков образования, то у дам постарше приветствовались не только диплом, но и диссертация.