Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Выходит, Коля — следующий… — мрачно протянул Юша.

— А я о чём? — кивнул осетин.

— Я думал, такое только в кино бывает, — осторожно заметил я. — И то в "Крёстном отце" мафия подкидывала лошадиную голову, а не человечью.

— Одно слово — итальянцы, — усмехнулся Князь. — Дикий народ.

— У каждого свои традиции, — заметил шкипер.

— Это что за традиция — головы резать? — уточнил я.

— Есть такая традиция, — пояснил Юша. — У Чингисхана, говорят, вообще вместо денег отрезанными головами расплачивались. Вот индейцы американские — те культурная нация. Только скальпы снимали…

Насчёт культурных скальпов у меня имелось особое мнение, но спорить я не стал.

— А в лагерном мире, наоборот, платили не головами, а за головы, — продолжил шкипер. — Началось ещё в ГУЛАГе, в ответку местным узкоглазикам: нанайцам, ненцам, корякам и прочим нехристям. Ну, и якутам, не в укор Умке сказать. Бегал наш брат из северных лагерей часто. По-первой местные вроде как бегунцам помогали. Но некоторые арестанты борзели, северян грабили, убивали, жонок ихних пользовали. Вот чекисты-начальнички и стали всяких эскимосов подбивать: мол, вы побегушников отлавливайте, а мы вам денежку будем платить или товаром отстегнём: ружья, патроны, порох, мука, сахар… И понеслось. Поймать-то арестанта для чукчи нетрудно. А потом? Тащить скрозь тундру и тайгу километров двести? Тогда чекисты решили: стреляйте на месте, а нам везите только ухо. Или лучше кисть руки, чтобы "клёпики" снять и знать, кого из списка живых на хрен вычеркнуть.

— А чего же они на головы перешли? Кисть удобнее…

— Так ведь туземцы оказались хитромордыми! Норовили две руки на разных пунктах предъявлять. Начальство взъерепенилось и потребовало привозить "головки". Голова-то у всех одна, не змеи горынычи… Так и повелось: настреляет нанаец арестантиков, нарежет головок и всю зиму хранит. А по весне мешок в нарты — и везёт к начальничкам. Как арбузы. Да так они к этому делу пристрастились, что скоро "головки" в дешёвку стали. Старые сидельцы вспоминали, дошло до пачки чая и полтинника рваными.

— Жуть какая, — поёжился я.

— Жизнь… Только с тех пор побегушники, как на местные стойбища наталкивались, старались вырезать всех до одного. Такой вот интернациональный обмен.

Короче, на эту ночь сладкие сны мне обеспечены.

— Лады, Санёк, дальше тебе здесь делать нечего. Алихан, пусть твои ребята его до дому подбросят. Я так понимаю, сейчас у нас пойдёт разговор с мелкими подробностями насчёт крупных неприятностей…

Так из Шурика я перешёл в Санька. Хорошего это не сулило.

На следующий день я застал шкипера Юшу у вольера шимпанзе. Шкипер ругался, стучал кулачищем по своей конопатой лысине и норовил сломать о колено Валькину красную швабру.

— Оставь швабру, дурень! — кричала Валька и неприлично хохотала. — Она тут ни при чём! У нас есть швабры поважнее!

Продолжая давиться смехом, она тыкала в сторону главной хищницы Серафимы Григорьевны Адовой, замдиректора Ольги Игоревны Лисовской и заведующей научно-просветительским отделом Дины Марковны Илоновой, которые в бреющем полёте уносились вдаль от обезьяньей обители.

Я осторожно приблизился к шимпанзе и Раиске Сигизмундовне, чтобы узнать, кто довёл дядю Толю до состояния невменяемости.

— Саша, ты же знаешь, у нас с шимпанзе проблема… — начала Раиска.

Насчёт проблемы я знал. Больше двух лет назад в зоопарке случилось страшное. Местные шимпанзе, наглядевшись на сомнительные морды, бродящие вокруг их вольера, напрочь отказались плодиться. В принципе, я их понимаю. Мне среди этих морд жить тошно, не то что размножаться. Но меня же за это не сажают в клетку и не заставляют смотреть порнофильмы из жизни насекомых!

А обезьянок как раз заставили. Светлые зоологические головы (те самые, что сейчас чешут подальше от шкипера) решили, что обезьянки не знают, как ЭТО делать. Типа, молодая поросль, не развращённая нравами каменных джунглей. Вот и решили слегка развратить. Ввести в курс, куда чего кому. Мол, если им показать, они тут же бросятся в койку. Привлекли к этому делу местного телеоператора Шлёпикова, тот принёс жёсткую кинушку про порнушку. Сперва из жизни животного мира, затем — чисто человечью. То есть совсем нечистую и бесчеловечную.

Но сексуальная затея с треском лопнула. Шимпанзе интересовались только бананами. Причём даже если те лежали в связке с кокосами, ассоциаций у приматов не возникало.