— Месье Серро сказал, что вы расспрашивали его о некой женщине в желтом комбинезоне...
— Кто это — месье Серро?
Инспектор кивнул на Жан-Жака.
Даша укоризненно посмотрела на бармена, стоявшего тут же у двери. Но тот только руками развел: мол, от меня это не зависело.
— Допустим. Ну и что с того?
— Вы знали ее?
— Если бы знала, то зачем бы спрашивала? — вяло удивилась допрашиваемая, нащупывая ногой тапочку.
— Вы сказали, что узнали ее. — Инспектор старался держаться как можно мягче, но было ясно, что это только видимость.
— Ну... Мне так показалось. Издали.
— А где и когда вы ее видели?
Допрос начинал нервировать. Даша никак не могла понять почему ей задают все эти вопросы. Кроме того, тапочка никак не находилась.
— Какое это имеет значение? Разве что-нибудь случилось?
— Случилось. — Инспектор присел на колено и залез рукой под кровать. Даша настороженно следила за его действиями. Достав потерянную тапку, полицейский любезно помог надеть ее на ногу. — Рано утром женщину в желтом комбинезоне нашли мертвой.
— Рано утром? — вскрикнула Даша, отдергивая ногу, словно сидящий мог ее укусить, но сразу же облегченно перевела дыхание: — Господи, как вы меня напугали! В таком случае речь идет о совпадении.
— Совпадении?
— Да. Потому что свою даму в желтом я видела сегодня днем.
— Вы уверены в этом? — полицейские переглянулись.
— Абсолютно.
— А где вы ее видели?
— Ну... Вообще.
— Как понять «вообще»?
Даше показалось неудобным признаться, что из-за простуды она не выходила на улицу и потому подглядывала за людьми сквозь шторы, словно скучающая старушка.
— Скажем так: я видела эту даму издали. На прогулке. Она каталась на лыжах, а я прогуливалась мимо без лыж, пешком. Мне она напомнила одну мою давнюю знакомую. Но, наверное, я ошиблась. — Здесь молодая женщина замолчала и вопросительно посмотрела на инспектора.
— Наверное. — Полицейский встал и пересел в кресло. Он не скрывал раздражения. Сняв фуражку, отер лоб большим носовым платком. — Особенно учитывая то обстоятельство, что сегодня вы целый день не выходили из номера.
— Как это не выходила? — Даша нервно рассмеялась. — Разумеется, я выходила. Вы можете спросить у Жан-Жака... То бишь у месье Серро. Он угощал меня превосходным глинтвейном...
— Это было вчера, мадемуазель, — с вежливой улыбкой возразил бармен.
— Что было вчера?
— Превосходный глинтвейн.
— Как вчера? — испуганным шепотом переспросила Даша и беспомощно огляделась по сторонам, словно ища часы или календарь.
— Вы проспали всю ночь и целый день. Сегодня Рождество, я поздравляю вас!
Дашу бросило в жар. Она даже не поняла, чего испугалась сильнее: того, что провела без сознания сутки, или того, что, судя по всему, стала свидетелем убийства.
— Спасибо, но православная церковь празднует Рождество в январе, — пробормотала она. — А вы... уверены в этом?
Полицейские переглянулись.
— В чем, мадемуазель? В том, что православные празднуют Рождество в январе?
— Да... То есть нет. Я хотела сказать, вы уверены в том, что эта дама погибла?
Инспектор Буже, который все это время внимательно следил за ней, чуть прищурил глаз и с едва ощутимой иронией ответил:
— Мадемуазель Быстрова, в нашей стране смерть констатируют соответствующие службы. И уж если они решили, что кто-то мертв, то так оно и есть, даже если сам покойник против.
«Покойник...» Даша почувствовала, как ее плечи охватывает озноб. Неужели она действительно видела убийство? Какой кошмар...
— И в связи с этим у меня к вам вопрос: вы хорошо запомнили лицо женщины в желтом комбинезоне?
— Совсем не запомнила. — Она быстро-быстро помотала головой. — Я ничего не помню.
— Как понимать ваши слова?
— Как хотите, так и понимайте.
— Но вы только что сказали нам, что узнали в ней свою знакомую!
— Я сказала не так. Мне показалось, что я узнала свою знакомую. Поэтому-то и спрашивала месье Серро.
— Но раз она вам кого-то напомнила, значит вы все-таки видели ее лицо?
— Не знаю... — Даша действительно не знала, как выйти из складывающийся ситуации.
Наверное, самое правильное было бы признаться в том, что она, мягко говоря, сказала бармену не совсем правду. Однако возникала опасность, что полицейские ей все равно не поверят, а если и поверят, то тут же поинтересуются, что же такого необычного было в поведении женщины, катающейся по ту сторону реки, что она тут же побежала узнавать ее имя, несмотря на болезнь. И тогда придется рассказать обо всем. А вот этого делать совсем не хотелось — став свидетелем убийства, она немедленно потеряет свое право на отдых. И как только вылечит свои сопли, будет вынуждена общаться с полицией настолько плотно, что на личную жизнь времени совсем не останется: если потенциальных женихов не разгонит ее насморк, то полицейский околыш их всяко добьет. А для нее этот отдых, быть может, последний шанс.
Читать дальше