Елена Джонсон: Не злите Броню

– Папа, а зачем он голый? – поинтересовалась Яна.

– Па, останови, он, по-моему, живой, – азартно сказал Бронька.

«Он» был даже очень живой, потому что бежал необычайно резво, и при этом истошно кричал. Папа, наконец, пришел в себя и откинулся на спинку сиденья. Ох уж этот Бронислав со своими глупыми сказками. Надо, подумал он, все-таки контролировать чтение ребенка.

Он затормозил и, распахнув дверцу, высунулся из машины в ожидании, пока «привидение» подбежит поближе.

– Какие-то проблемы? – осведомился он, как будто бег по ночному лесу голышом сам по себе проблемой не являлся.

Человек, наконец, добежал до машины и пытался отдышаться, положив руку на дверцу и согнувшись пополам. Тут он сообразил, что на нем ничего нет, и смущенно присел на корточки, прикрываясь руками.

– Простите,… э-э-э… я… не могли бы вы довезти меня до города?

– Пожалуйста, садитесь, – великодушно предложил папа.

– Тут, между прочим, дети, – саркастически заметил Бронислав, имея в виду Янку.

– И женщины, – наставительно добавила Янка, имея в виду себя.

– Ой, простите. Конечно… тут где-то была простыня, кажется… вы не позволите за ней вернуться?

– Ладно, дуй быстрее, – нетерпеливо сказал папа, который начал раздражаться нелепостью этой сцены.

Человек резво помчался за упавшей с него простыней и подобрал ее примерно в двадцати метрах от машины. Он гордо закинул один ее край за плечо, и, прихрамывая, побежал обратно к машине. Папа дожидался его, распахнув дверцу и не выключая мотора. Человек с облегчением юркнул в машину, сел было рядом с Бронькой, и тут же скатился на пол, визгливо ойкнув.

– Бронька, ты не мог, что ли, кабачок с сиденья убрать? – не оборачиваясь, проворчал папа.

– Тут что-то липкое… – пробормотал человек.

– А это вы банку с вареньем опрокинули, – хмуро пояснил папа.

Человек еще раз ойкнул, и стал неуклюже извиняться, забираясь обратно на сиденье. Теперь половина заднего сиденья была вся измазана липким вареньем, а под ногами перекатывался треснувший кабачок. Бронька брезгливо отодвинулся от неуклюжего гостя. Наступила неловкая пауза.

– Костя, – вдруг хрипло сказало бывшее привидение.

– Очень приятно, – с сарказмом ответил папа, отчаянно жалея, что посадил этого сумасшедшего в машину. Поразмыслив немного, он добавил:

– Валерий Павлович.

– Очень-очень приятно, – обрадовался «сумасшедший», поправляя на себе простыню. – Вы меня, пожалуйста, извините, я никак не могу прийти в себя.

– А что с вами случилось? – спросил изнывавший от любопытства Бронька.

– А вы всегда голенький ходите? – с любопытством присоединилась к расспросам Янка.

– Ну вот еще, – с негодованием отверг Костя. – Вы же не думаете, что я сам разделся в лесу?

– Ну, почему бы, собственно. и нет? – рассудительно ответил Бронька. – Сейчас нудистов всяких полно, может…

– Так холодно же!

Этот аргумент показался всем убедительным. Янка с Бронькой сочувственно воззрились на него, ожидая пояснений.

Костя не стал долго томить аудиторию. Из его рассказа следовало, что накануне вечером по дороге с работы домой его похитили, – попросту запихали в машину и увезли в какой-то дом в лесу. Там с него сняли всю одежду, чтобы он не убежал, и заперли на втором этаже. Отсутствие одежды Костю не устрашило, и он доблестно бежал, прихватив с собой простыню. Повествование о том, как он бегал по лесу босиком по сосновым шишкам, разыскивая дорогу, могло составить конкуренцию Бронькиным страшилкам.

– Надо было покрывало с кровати прихватить, – сокрушался Костя, – а то замерз совсем.

– А что они от вас хотели? – поинтересовался Бронька.

– Ничего, – ответил Костя и попытался развести руками, но злополучная простыня опять с него сползла, и он стал смущенно натягивать ее на себя.

– Не стесняйтесь, дядя – поспешила утешить его Янка. – Мы все равно вас голеньким видели.

Костя тяжело вздохнул и сгорбился, не прислушиваясь к тому, как Валерий Павлович отчитывает Янку.

– Так не бывает, – вдруг заявил Бронька. Костя встрепенулся.

– Чего не бывает?

– Чтобы похитили и ничего не требовали.

– Так они вообще со мной не разговаривали, – пожаловался Костя. – Я уж их спрашивал – спрашивал, – может ошибка какая, или денег им надо – нет, молчат и все. Даже когда уходили, и то не сказали, когда вернутся. А у меня же кот дома, его кормить надо.

– Странно, – задумчиво сказал Бронька.

– Уж ты бы чего понимал, – фыркнул Валерий Павлович. Они уже въехали в город, и его сейчас больше всего занимал другой вопрос – как он будет отмывать машину после учиненного Костей разгрома, и что скажет его жена Аля по поводу испорченного вареньем чехла. Он понятия не имел об участии сына в славном расследовании многочисленных покушений на Клеопатру Апполинариевну и в ее спасении, поскольку все дети сочли за благо родителям ничего об этом не рассказывать.