Дарья Донцова: Кто в чемодане живет?

– Да, – перебила меня Анастасия, – верно. Сначала я на себе аппарат носила. Потом догадалась спрятать устройство в кабинете вашего мужа, – обратилась она к Лапиной.

Я показал на папку.

– Здесь распечатки разговоров. Но есть и флешка. Борис!

Секретарь открыл ноутбук, кабинет наполнили голоса. Один явно принадлежал госпоже Лапиной, правда, он звучал звонче, чем сейчас. Второй оказался мужским.

– Викуловский собирает старые книги, – произнес бас.

– В них много заразы, – зазвенела колокольчиком Галина, – тома восемнадцатого века могут быть заражены холерой.

– И где возбудитель болезни взять?

– Арксавит [7] Из этических соображений автор не указывает настоящее название препарата. . Препарат для лечения проблем ЖКТ. Давно снят с производства из-за сильных побочек. Даже малое превышение дозы вызывало безудержный понос, рвоту, обезвоживание. Три таблетки, проглоченные разом, могут спровоцировать инсульт. Но первые симптомы, как у холеры. Препарат без вкуса, запаха, отлично растворим в любой жидкости, не теряет своих свойств, если она горячая или холодная. Лет двадцать как запрещен.

– Получил в подарок древнюю книгу, листал страницы, облизывая палец, подцепил холеру. Где нам эти таблетки достать?

– Есть место.

– Покупай.

Борис закрыл ноутбук.

– Вранье, монтаж, – затопала ногами Галина, – мы с Игорьком страдали от садиста…

– Брешет, – отрезала Анастасия.

– Ах ты …! – завопила Лапина. – На честных людей клевещешь! Решила отомстить за то, что тебя, шлюху, из дома за измену Игорьку выгнали?

Скандал бушевал долго, женщины обвиняли друг друга во всех грехах. В разгар бурного выяснения отношений у Василия зазвонил телефон, Бурмакин вышел, скоро вернулся, кивнул мне и заорал:

– Бабы! Хорош галдеть!

Настя и Галина Михайловна, не ожидавшие грубого окрика, осеклись.

– Где ваш сын? – поинтересовался я у пожилой дамы.

– Далеко от Москвы, – быстро ответила та.

Бурмакин взял со стола свою трубку.

– Находясь в туалете, вы сделали звонок по номеру, который зарегистрирован на Иванова Ивана Ивановича, проживающего в городе Барнауле. Но абонент находился в Москве. Его номер был взят нашими службами для определения места нахождения. Сначала сотовый отмечен в районе Куркино, потом быстро переместился в Тушино, вошел в дом.

– Вошел его владелец, – поправил я, – полагаю, он был немало ошарашен, когда в квартире обнаружилась не Анастасия Квитько, а несколько крепких полицейских.

– Я звонила своей подруге, ошиблась номером, – начала выкручиваться старуха.

– Разговор длился две минуты, – заметил Бурмакин, – слишком долго для того, чтобы понять, что не туда попала. Оперативники прислали фото того, кого задержали в квартире гражданки Квитько. Анастасия, вы знаете этого человека? Приглашали его в гости? Давали ему свои ключи?

– Игорь! – ахнула Настя. – Отец Нины! Конечно, мы знакомы. Но я его к себе ни за какие подарки не позову.

Бурмакин показал свой айфон старухе.

– А вы? Что скажете? У Лапина изъят мобильный, последний звонок на него поступил от вас. Вы ушли в туалет, чтобы поговорить с Игорем.

– Это запрещено? – спокойно спросила Галина. – Хотела узнать, как у мальчика дела!

– Вы решили осведомиться о состоянии сыночка, когда узнали, что Анастасия сотрудничает с нами и рассказала правду о борьбе Карефу, – начал я, – велели Игорю мчаться к бывшей жене…

– О! Вы мой разговор записали? – улыбнулась Лапина. – Если нет, то все слова, произнесенные сейчас с пылом, болтовня.

Раздался звонок в дверь.

– Смело открывайте, – посоветовала бабуля, – прибыл Лев Яковлевич Красов, адвокат семьи Лапиных. Я ему звякнула. Но вы небось уже знаете. Наверное, и его номерок проверили?

Прошло чуть больше недели. В четверг вечером мне позвонил Василий.

– Ваня, чем ты занят? Как дела?

Я спокойно ответил:

– Читаю. Дома тишина. Борис уехал в консерваторию. А у вас как? Что рассказала Майя? Удалось с ней поговорить наконец?

– Да все через пень колоду, – запричитал Василий, – никого постороннего в квартире выпавшей из окна девушки не было. Кусок акрилового ногтя принадлежит самой Капраловой, салфетка со следами губной помады тоже ее. Накидка в дальней комнате смята, потому что Майя там сидела, она в шоке от смерти гражданского мужа была, не хотела в спальню идти, выбрала специально гостевое помещение, которое хозяевами не использовалось.