Дарья Калинина - С милым и в хрущевке рай

И он уставился на нее и впрямь с любопытством.

– Чувствую себя причастным к таинству вашего появления на свет.

Стеша вспыхнула. Она поняла слова доктора буквально. И в свою очередь стала вглядываться в его черты, ища там сходство со своими собственными. Но чем больше она смотрела на доктора, тем отчетливей убеждалась, что ничего общего у них нету. Доктор был невысокого росточка, брюнет, под носом у него росли жесткие усы-щеточка, сам он был весь какой-то компактненький. Коротенькие ручки, коротенькие толстенькие ножки, коротенькие пальчики-обрубочки.

Девушке даже стало на мгновение досадно. Если уж маме с папой так приспичило заводить ребенка от чужого человека, неужели нельзя было выбрать для этой цели кого-нибудь посимпатичней? Ладно, пусть на самой Стеше гены доктора не сильно сказались, но что будет с внуками? С детьми самой Стеши? Вдруг у нее родится мальчик с такими же короткими ножками? Ладно – мальчик! А если девочка? Вот где ужас-то!

– Не могу поверить, что вы и есть мой отец, – вздохнула Стеша. – Что я нашла вас так быстро.

– Отец? – рассеянно откликнулся доктор, который в это время уже просматривал бумаги из папки, принесенной ему Стешей. – Чей отец?

– Вы же мой отец?

Доктор оторвался от просмотра бумаг и удивленно воззрился на Стешу:

– С чего вы это взяли, милая?

– Но вы же сами сказали, что имеете отношение к моему появлению на свет. А раз мой папа не мог иметь детей, то я решила…

Доктор всплеснул своими ручками-колобашечками.

– Дорогая, вы меня неправильно поняли! Я выразился иносказательно. Ваш батюшка лечился у меня, как я вижу из этих бумаг, долгое время. И раз в итоге вы все же появились на свет, значит, лечение прошло успешно. И значит, в вашем рождении есть и толика моей заслуги. Но лишь как врача, который выправил здоровье вашего батюшки.

Стеша от облегчения даже рассмеялась. Какое счастье! Этот смешной дядечка вовсе ей не отец. И теперь она взглянула на доктора уже с куда большей симпатией. Если он ей биологически никто, то и очень даже симпатичный дядька. На вид доктору было лет шестьдесят, но девушка в приемной сказала, что доктор давно на пенсии, хотя и продолжает вести практику. Значит, доктору было к семидесяти, а то и за семьдесят. И похоже, несмотря на комическую внешность, в докторе был заложен один важный ген – нестарения. И Стеша даже начала жалеть, что неосмотрительно не хотела доктора в отцы. Глядишь, и внуки или внучки пошли бы такие же хорошо сохранившиеся.

Доктор изучал бумаги долго. А когда закончил, то взглянул на Стешу в большом смущении.

– Ваш отец жив?

– Нет. Был бы он жив, я бы все выяснила у него самого.

– Так… понятно. А мама?

– Ее тоже нет.

– Тоже нет, – повторил доктор, побарабанив пальцами по столу.

Потом он откашлялся и произнес:

– Вот что, моя дорогая, ситуация выходит весьма двусмысленная. Даже не знаю, как вам и сказать.

– Скажите правду, – посоветовала ему Стеша. – Это всегда бывает лучше всего.

– Понимаете, бесплодие вашего батюшки оно было… как бы вам это выразиться… окончательным и не обсуждаемым. Ничего нельзя было поделать. Решительно ничего! Ни один из видов проводимой терапии не дал даже крохотных результатов. Даже подвижек никаких не возникало. Хотя ваш батюшка был очень упорен. Теперь я его вспоминаю. Этот человек буквально бредил ребенком. Среди мужчин такое поведение по большей части редкость. Обычно они относятся к вопросу продолжения рода весьма разумно. Есть дети – отлично. Нету – значит, ничего не поделаешь. Но ваш отец был совсем другим. Он очень хотел ребенка. Хотел, как хочет ребенка женщина. Возможно, дело тут заключалось в гормональном сбое. Уровень тестостерона у вашего батюшки всегда был на рекордно низком для мужчины уровне. Почти как у женщины. Даже у некоторых женщин встречается уровень этого гормона и повыше. Но, с другой стороны, проводимая нами гормональная терапия на какое-то время позволила вашему батюшке поправить этот дисбаланс, но бредить ребенком он не перестал. Так что возможно, дело тут не столько и в гормонах. Не знаю, но как бы там ни было, ваш отец очень мечтал о ребенке.

– Но для него это было невозможно?

– Понимаете, все осложнялось еще и болезнью вашей матушки. У нее тоже с вопросом деторождения было не все гладко. И хотя я лично не наблюдал эту пациентку, она лечилась у другого врача, но ваш батюшка регулярно докладывал мне о результатах проводимого лечения. И как я понимаю, они были неутешительны.