Дарья Калинина - С милым и в хрущевке рай

Хотя надо признаться, в этом ресторане с кухней было не хуже, чем во вчерашнем. Европейская, а в частности французская кухня была представлена тут в виде ароматных, еще дышащих жаром печи багетов, нежнейшего сливочного масла, поданного в специальных вазочках с наколотым в них льдом. Выдержанные сыры со слезой на срезе и другие, поданные в виде расплавленной тягучей массы, испускали такой силы аромат, что Стеша даже засомневалась, сможет ли она усидеть. На сметет ли ее тщедушную фигурку волна такого мощного сырного амбре?

– Почему ты ничего не ешь?

– Что-то аппетит пропал, – пролепетала Стеша, которую от запаха старых носков, который испускали все эти сыры, стало уже слегка подташнивать.

– Ну не ломайся. Ты же была голодная. Целый день на ногах, ни разу небось не перекусила толком.

– Откуда ты знаешь? Ты за мной следил?

Ящер оторвался от салата с прованскими травами, которые несколько перебивали и нейтрализовали сырный аромат, стоящий над их столиком, и усмехнулся:

– Я и так слишком хорошо тебя знаю. А следит за тобой кое-кто другой.

Стеша удивилась. Но Ящер не пожелал ничего объяснять, пока она не поест. Словно заботливая бабушка, он велел Стеше:

– Сначала съешь все, что у тебя в тарелке.

И что было делать? Любопытство оказалось сильней обиды. Да и не хотел ее Ящер обижать, сама она это себе все придумала. И Стеша принялась послушно заглатывать кусок за куском. Сырный запах сделался еще сильнее. Похоже, здешний повар просто обожал этот продукт и пихал его всюду, куда только мог.

А Ящер зудел над ухом.

– Ешь спокойно, не торопись. Пищу надо разжевывать тщательно.

Разжевывать! Тут бы просто проглотить!

Стеша не выдержала и выпалила:

– Какой ты, оказывается, зануда!

Но Ящер не обиделся.

– Ученые доказали, что каждый кусочек нужно прожевывать не меньше тридцати раз. Как тебе филе каплуна?

Стеша разглядывала лежащие у нее на тарелке котлеты. Выглядели они замечательно. Золотистая корочка скрывала под собой белое мясо, которое на пробу оказалось куриным. Значит, каплун – это курица? Или скорей уж петух, специальным (не будем вдаваться в детали каким) образом откормленный.

– Очень нежное мясо, – сдержанно отозвалась Стеша, которой не нравилось в котлетах лишь то, что в них был опять же щедро набухан сыр.

– Гарнир тоже попробуй.

К куриным котлеткам, которые подали Стеше, прилагался гарнир из капустного ассорти. Тут были крохотные шарики брюссельской капусты, веточки брокколи и цветная. Все овощи были бланшированы и тут же скинуты в ледяную воду, что позволило сохранить им свой первоначальный цвет. Но все-таки Стеша предпочла бы более основательно проваренные овощи, эти казались ей почти сырыми. И все бы ничего, пусть сырые, так тоже съедобно, но и овощи повар так засыпал тертым сыром, что капусту почти не было видно под толстой желтой коркой.

– Нравится?

Стеша деликатно промолчала, поскольку Ящер явно был в упоении от здешних поваров.

– А соус, – не успокаивался он. – Разве он не восхитителен?

– Очень интересный вкус.

Соус вызвал у Стеши легкое недоумение. Горчица? Со сливками? И еще сыр снова в него вбухали. Ох уж эти французы, всюду-то они его пихают. А зачем? Той сырной тарелки, что им подали вначале в качестве закуски, и так было достаточно, чтобы пропитать своим ароматом все вокруг. Все остальное и так автоматически становилось сыром.

– Вообще, мне кажется, что французы в кулинарии достигли вершин совершенства, – не успокаивался Ящер. – Сравниться с ними не может никто.

– Если столетиями питаешься всякой дрянью вроде улиток, – желчно произнесла Стеша, – то поневоле станешь придумывать разные соусы, чтобы замаскировать их вкус.

Ящер недоуменно заткнулся и не нашелся, что возразить.

А потом обиженно произнес:

– Ладно, вижу, что тебе не понравилось.

– Почему не понравилось, все было очень вкусно. Но… все-таки я считаю, что не стоит возносить гастрономические изыски на такой высокий пьедестал.

– Что ты имеешь в виду?

– Это же просто еда. А даже самая вкусная еда будет уничтожена за считаные минуты. И шедевр, на который повар потратил, может быть, несколько часов, а в иных случаях – так и дней своей драгоценной человеческой жизни, будет уничтожен едоками за считаные минуты. Обидно.

– Но это же его работа.

– Все должно быть в разумных пределах. Вкусно можно приготовить и без особых излишеств и сложностей. А высвободившееся время потратить на что-то более путное.