Татьяна Первушина: Сны натощак, или Клятва Горациев

– Да не знаю я, – отрешенно пробормотала рыжая, – мне как-то все равно было… Это ведь только сейчас я вспомнила, когда такое несчастье случилось.

– Марина Витальевна, – снова подал голос Репнин, – а когда вы уходили, ничего необычного не заметили? Ну, может, при вас кто-то звонил Марату Аркадьевичу… Или заходил кто-то…

– Да нет, вроде… вообще-то я ушла, когда он заснул, я всегда так делала, – недоуменно посмотрела на «ежика» Марина. – Он сначала всегда очень суетился, волновался, что-то пытался мне рассказать… а потом, как фенозепам начинал действовать, то речь его становилась, ну, как вам сказать, такая смешная, он слова ронял из фразы, путал имена и получалось очень смешно… А потом вообще засыпал… И я всегда уходила спокойно домой, закрывала дверь снаружи на ключ, чтобы он был спокоен.

– У вас есть ключ от этой квартиры? – снова стал проявлять интерес к рыжей Соловьев.

– Ну а как же! – с вызовом подтвердила «лисичка». – Я же с самого начала сказала, что у меня всегда хранился второй ключ – мало ли что… И Наталья Николавна мне говорила, что так спокойнее: мало ли что – вдруг приступ какой с Маратом Арадьевичем приключится, и он до двери дойти не сможет. А тут я прибегу, лекарства накапаю. И ему так спокойнее было…

– Где сейчас этот ключ? – спросил Соловьев.

– Да вот же он, – рыжая сунула руку в карман халатика и выложила на стол большой винтовой ключ. – А как бы я иначе поняла, что случилась беда?! Ведь я сегодня с утра решила позвонить Марату Аркадьевичу: узнать, как самочувствие, не нужно ли чего в магазине купить. Я всегда так делала после его приступов. Ну вот, – рыжая положила ногу на ногу и с силой запахнула халатик, – позвонила я, позвонила, а трубку никто не берет. Я еще через полчаса – может, подумала, он в ванной… А когда и через час он опять трубку не взял, я уже заволновалась. Сначала, конечно, сбегала позвонить в дверь – ничего, тишина. Потом набрала Наталью Николавну на даче, она сказала, что тоже с утра не может дозвониться. Ну мы подумали-подумали, и она попросила меня открыть квартиру и проверить, дома ли его портфель – может, в издательство поехал, а мобильный забыл… А тут вон какой кошмар, – Марина вновь запахнула халатик с такой силой, что чуть не задушила сама себя.

– Скажите, Марина Витальевна, – Репнин достал из нагрудного кармана целлофановый пакетик, в котором что-то темнело, и поднес поближе к рыжей, – вам эта штуковина ни о чем не говорит?

– Что это? – с опаской глянув на содержимое пакетика, произнесла молодая женщина.

– Это было найдено на груди Марата Аркадьевича. Скорее всего, какой-то талисман или предмет ритуальной атрибутики… Мы пока не знаем, эксперты будут разбираться… Скажите, этот предмет вы видали раньше в квартире Заволжских? – Репнин сосредоточенно вглядывался в лицо рыжей.

– Не-ет, никогда не видела, – пролепетала та. – Вы извините, мне что-то нехорошо, может, я домой пойду? А то голова кружится и знобит.

– Да, да, конечно, – забеспокоился Репнин, – вот здесь распишитесь, пожалуйста, – он придвинул к ней листок бумаги. – Если что, мы вас вызовем, Марина Витальевна, мало ли какие вопросы могут возникнуть. – Он натужно улыбнулся. – Все-таки вы обнаружили тело, да и покойного знали хорошо. Так что у меня к вам большая просьба – пока не уезжайте из города.

– Жене уже сообщили? – поинтересовался Соловьев у Репнина, когда «лисичка» покинула кухню-«избу».

– Да, Олег Сергеич, она уже едет сюда, – ответил «ежик».

– Как она?

– В шоке. Я, правда, не стал говорить, в каком виде мы нашли тело ее мужа.

– Вполне резонно. Думаю, что такие подробности сообщают не по телефону, – согласился с ним Соловьев.

– Олег, а эту…, – Яна запнулась, потом справилась с волнительным воспоминанием, – голову, ну, как ее оттяпали? Сразу?

– Ты знаешь, – задумчиво произнес Соловьев, – эксперты считают, что, судя по срезу на шее Заволжского, голова была отсечена одним ударом. Может, я и ошибаюсь, но скорее всего убийца очень силен и, вероятно, имеет кое-какие навыки в области восточных единоборств. Это там практикуют борьбу на мечах…

– То есть, шею не пилили, – решила уточнить Маргоша.

Быстрова метнула на подругу взгляд «38 калибра», но было поздно. Пучкова решила занять некоторую пустоту в разговоре и продолжила, как ни в чем не бывало:

– То-то я смотрю, брызги по всей кровати. Даже на стенах, потолке и полу.

– Марго, нельзя ли без этих подробностей? – Яна зло посмотрела на подругу.