Александр Расев - Убийца 20 лет назад

Она замолчала, разглаживая морщинистыми руками подол своего темного шерстяного платья. Врач ушла, наша больная, выпив валерианки, лежала, отвернувшись к перегородке. Улегся на свое место и я.

Отец и мать (дополнительная глава)

Продолжение

Встретиться тогда с Андреем Кате не удалось. По тому адресу, который был на последнем письме, он не работал. Бригаду перевели на новое место, и никто не мог, или не хотел, сказать точно куда. Она не стала ездить за ним по всей стране. Это было и глупо, и странно, да и денег таких не было. Те, что заплатил ей отец чернявого подонка, как-то быстро подошли к концу. Катерина решила остаться в небольшом городке в глубине Сибири хоть на какое-то время, да так и прижилась. Домой вернулась уже лет через шесть, когда умер отец, а мать слегла в больницу с какой-то сложной болезнью желудка.

Андрея встретила сразу же. Еще подходя к подъезду, увидела, как он выносит коляску и бережно укладывает в нее завернутого в одеяло ребенка. На какой-то миг остановилась, чтобы перевести дыхание. Андрей повернулся, и глаза их встретились.

Ну, здравствуй, – тихо сказал он, – приехала. А мы вот, – он кивнул на коляску, – гуляем.

Дочь? – спросила Катя.

Сын. Сынище.

Весь в папу?

По-моему, лучше, – Андрей смущенно засмеялся. – А ты как, насовсем? И почему одна?

Не знаю пока, – ответила Катерина и, прервав беседу, убежала в подъезд.

С тех пор они часто встречались, разговаривали, иногда вместе гуляли, проводя "воздушный моцион" для младенца. Но отношения их были дружескими, только дружескими.

Когда Костику исполнился год, Катя вышла замуж. Ее избранник был высоченным, под два метра, баскетболистом, веселым и жизнерадостным парнем. Они познакомились на какой-то вечеринке, он пошел ее провожать, потом пригласил в кино, потом еще, еще… В итоге они расписались.

К тому времени Катерина осталась одна – мать умерла, промучившись от нестерпимых болей не один месяц. Все хлопоты с похоронами Андрей и Дмитрий делили пополам, они вместе привезли гроб, выкопали на кладбище могилу, потом помогали на поминках, носили водку, ездили на рынок за продуктами, да мало ли что еще, но, как оказалось, почти не общались.

Они не любили друг друга. Катерина потом все пыталась объяснить своему Димуле, что Андрей просто друг, что он живет своей семьей, что ничего у них быть не может. Тот кивал головой, не возражал, вообще никак не комментировал, но к Андрею в гости не ходил, а когда он появлялся в их с Катей квартире, уходил по каким-то срочным и неотложным делам.

А Мария расцвела. Она и в школе была ярче одноклассниц, а рождение ребенка превратило ее просто в красавицу. Она располнела, но не стала толстой, копна черных волос неожиданно превратилась в ухоженную прическу, движения стали плавными, грудь вздрагивала при каждом вздохе, словом, мужики сходили с ума при каждом ее появлении.

С Катериной у Марии отношения тоже не были ни дружескими, ни враждебными. Она принимала ее в доме, иногда приходила сама, но редко. Никаких женских общений с взаимными вздохами, перемываниями косточек и прочей чепухой. Только когда Катя забеременела, Маша взяла на себя функции советчика и опекуна, как-никак рожала недавно, а Катерине обратиться было не к кому, не бежать же с каждым вопросом в консультацию. Забота о будущем ребенке, казалось, их сблизила.

Андрей был рад этой дружбе. У него вообще все шло прекрасно. На работе уставал, как черт, но ребят своих, бригаду свою любил, да и платили неплохо. Костик подрастал, становился забавным и очень похожим на отца.

К тому времени и жить стало полегче. После отстранения Хрущева довольно быстро отменили карточки на хлеб, стали появляться продукты, да маленький огород в деревне около красивой, петляющей среди деревьев речки. Что еще надо!

Однажды ночью, когда Андрей, потушив свет и нырнув под одеяло, прижался всем телом к своей красавице, та холодно спросила:

Это от тебя у Катьки ребенок?

От неожиданности Андрей захлебнулся воздухом. Вот уж чего не приходило ему в голову! Он сначала смеялся, потом ругался, потом говорил спокойно, ничего не помогало. Мир в семье рухнул.

4.

Я проснулся поздней ночью. Нестерпимо хотелось в туалет. Спрыгнул с полки, накинул пиджак, проверив в кармане ли сигареты, и пошел по вагону. Поезд стоял. За окнами было темно, только тусклый фонарь освещал ржавую табличку-указатель на платформе. Туалет был закрыт, решив пока перекурить, я вышел в тамбур.