Галина Куликова - Теорема счастья, или Сумасшедший домик в деревне

– Садитесь! – велел он, наклонившись и открыв для нее дверцу.

– А, это вы! – сказала она странным размягченным голосом.

– Немедленно садитесь! Как вас там? Поля?

Она полезла в салон, стукнулась головой и, ойкнув, повалилась на сиденье.

– Скажите спасибо, что у меня закончились сигареты, – ворчливо сообщил Никифоров, хотя сигарет у него был полный чемодан. Когда он собирался запойно работать, это было первое, чем он запасался.

– Спасибо, – с трудом выдавила из себя Полина, хотя ей не хотелось принимать от него милостей. Вчера он ясно дал понять, чтобы она ни при каких обстоятельствах не показывалась ему на глаза. А она не послушалась и вытащила его прямо из постели, а теперь еще злоупотребляет, катаясь в его машине. Машина была красивой и большой, Полина понятия не имела, какой она марки, а спрашивать постыдилась.

– Ну? – спросил Никифоров. Настроение у него неожиданно улучшилось. – Как там привидение? Вы что-то такое говорили по поводу вашего с ним знакомства.

– Оно живет в соседнем доме, – светским тоном ответила Полина и обмахнулась рукой.

От нее исходил жар, как от кастрюльки супа, только что снятой с плиты. Никифоров внимательно смотрел на дорогу, но краем глаза следил за тем, что она делает.

– Неужто оно утром вылетело вам навстречу? – хмыкнул он, не зная, что и думать.

Не может быть, чтобы у девицы не хватало винтиков в голове, а он до сих пор этого не понял. На его взгляд, она была нормальная – нормальнее некуда. Только какая-то неустроенная, что ли. Он испытывал к ней примерно такое же чувство, как к приблудной кошке, которая накануне Нового года замерзала на улице и беззвучно открывала розовый рот, и он взял ее домой, потому что знал, что мысль об этой погибающей кошке испортит ему праздник. Теперь она растолстела, как свинья, и спала на его подушке.

Нельзя позволить, чтобы рыжая девица села ему на голову. «Иначе она тоже растолстеет и тоже будет спать на моей подушке», – мрачно усмехнулся он про себя. Нет, ни за что! Когда она наполнит свою доисторическую сумку продуктами, он отвезет ее обратно и забудет о ней раз и навсегда.

– Понимаете, – принялась объяснять Полина про привидение. – Ведь не может быть, чтобы один и тот же человек находился в двух местах одновременно? Я вышла и увидела мужчину в саду. А потом шагаю по дороге – а он идет мне навстречу. Вот я и подумала: это просто мистика какая-то! Тут я вспомнила про то, что случилось ночью и… Вы мне не верите?

Никифоров трясся от беззвучного смеха.

– Это были близнецы Дякины! – пояснил он удивленно таращившейся на него Полине. – Николай Леонидович и Иван Леонидович.

– Боже… – пробормотала она, прикрыв ладошкой глаза. – А зачем они одинаково одеваются?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Наверное, нравится дурить людям голову.

– Фу, просто камень с души. – Она помолчала и твердо добавила: – Но ночью по саду все равно что-то летало. Может быть, близнецы Дякины тоже видели это ?

– Вот вы вернетесь и сами у них спросите, – весело ответил Никифоров, одной фразой отсекая себя от расследования случая с летающим привидением.

Они подкатили к магазину, и Полина сразу вылезла из машины, вспомнив, что с таким же настроением в детстве сходила с карусели. Было здорово, но, увы, все позади. Впрочем, она может рассчитывать еще на один круг, ведь им предстоит возвращаться обратно.

Никифоров купил пачку сигарет, потому что уже наврал про них. Он терпеть не мог «Мальборо», но все остальные вообще никуда не годились. Еще он попросил у дородной продавщицы маленький пакетик сока и, воткнув в него трубочку, встал возле подоконника, мрачно наблюдая, как отоваривается его попутчица. Она купила две буханки черного хлеба, банку сайры, три килограмма картошки, пачку чая, пачку сахара, соль и пакет овсянки. Потом немного подумала и присовокупила к этому добру бутылку подсолнечного масла и двести граммов костромского сыра. Повернулась к нему, довольная, и заявила:

– Все, я готова!

– Угу, – сказал Никифоров, стесняясь своего сока так, как будто он его украл. – Выходите на улицу, я еще воды куплю. Вам купить?

Она на секунду задумалась, потом по-королевски кивнула, разрешив:

– Да, пожалуй, купите и для меня.

Никифоров усмехнулся и попросил несколько маленьких бутылочек воды – сладкой и несладкой. Он не представлял, какая ей больше понравится. Тут же одернул себя и сердито подумал: «Мне-то что за дело?».

Ее жуткую сумку он поставил на заднее сиденье, а не в багажник, чтобы после не вылезать из машины и не провожать ее до двери. Пусть вылезает сама. Он подвезет ее, пожелает всего хорошего – и баста.