Дарья Донцова - Зимнее лето весны

Я кивнула. Пока ничего особенного я не узнала. Сколько их в Москве, неизвестных широким массам актрисулек, которые готовы спать на простынях из крапивы, прикрываясь репейным одеялом, лишь бы найти мешок с банкнотами, готовый дать средства на сериал с ними в главной роли…

Любимый человек Риммы вначале показался Напалковой подходящей кандидатурой, но потом выяснились пикантные подробности: «Мерседес» не принадлежит «олигарху», и вообще – он не бизнесмен, а шофер богатого человека. Красивые костюмы и неплохие часы подарены хозяином, который не желает видеть за рулем оборванца. Правда, квартира и загородная вилла в наличии имеются. Вот только первая представляет собой конурку в старой пятиэтажке, а «особняк» – дощатый домик на шести сотках.

Едва до Напалковой дошла правда, она бросила кавалера. Римма бегала по театру и поносила соперницу, а та своего поступка абсолютно не стеснялась. Лена заглянула к Ларисе и откровенно сказала:

– Я ошиблась, приняла Римкино вранье всерьез. Ну кто ее просил брехать? В результате она без мужика осталась. Сама виновата! А мне придется нового папика искать. Жизнь коротка, молодость еще короче, если сейчас не успею, потом поздно станет, буду как Ада Марковна загибаться.

– Кто такая Ада Марковна? – заинтересовалась я.

Лариса махнула рукой.

– Несчастье ходячее! Актриса Федулова. Слышала фамилию?

– Никогда. Но я плохо знакома с театральными деятелями.

– Не переживай! О Федуловой народ и не подозревает, – вздохнула Лариса. – Вот ведь рвутся девчонки в театральные вузы, каждая мнит, что станет Алисой Фрейндлих! Ан нет, в жизни бывает десять тысяч Федуловых на одну Алису. Ада Марковна пятьдесят лет на сцене! Ежедневно выходит. Роли исполняет шикарные: то стакан воды вынесет, то платок подаст, то реплику скажет: «Барин, карета подана». Ничего почти уже не видит, плохо слышит. Бабку из жалости держат, наш главреж у ее мужа учился.

– Вот бедняга!

– Ленка ее ненавидела.

– Почему?

– У них одна гримерка, – фыркнула Лариса, – Ленка придет, а бабка шмотки раскинет, ее тональный крем со слепу прольет, духами Напалковой побрызгает. Напалкова орать начинает, а Ада Марковна плачет: «Прости, детонька, не заметила. Извини, не хотела…» Сколько раз Ленка Иосифу, главрежу, жаловалась, а тот в ответ: «Если найдешь того, кто с тобой раздевалкой поменяется, никаких проблем». Но дураков не находилось, с Адой Марковной в одну комнату актрисы не рвались.

– Лена хорошо играла?

– Она талантливая, – кивнула Лариса. – Особенно ей роль Олеси Михайловны удалась, даже Иосиф хвалил, а он доброе слово раз в десятилетие роняет. Где у меня фотки? А, вот, нашла, смотри. Ленка старуху изображала – хитрую, жадную, злобную. Очень сочно получалось! Кое-кто, правда, ехидничал, говорил: «Сама она такая, поэтому и роль пошла». Но я не согласна. Конечно, характер у Ленки гадкий, но она с искрой божьей. Глянь! Ни за что не догадаешься, что «бабке» всего тридцатник.

Тоненькие пальчики Ларисы быстро перелистали страницы альбома со снимками.

– На каждом спектакле, – пояснила девушка, – непременно делают фото, потом мы их на сайте вывешиваем. Вот наша Олеся Михайловна…

Я вскрикнула.

– Ты чего? – насторожилась Лариса.

– Гвоздь, похоже, из стула торчит, – дрожащим голосом ответила я, разглядывая четкое изображение… Анны Михайловны Викторовой.

Ну почему я так удивилась? Ведь когда увидела родинку на шее, уже поняла, что умершая старуха и молодая актриса Лена Напалкова связаны между собой. Правда, я посчитала Викторову близкой, кровной родственницей Лены, ее матерью или теткой, передавшей ей в наследство родинку. А тут, оказывается, совсем иной поворот. Напалкова действительно была талантлива, я, общаясь с ней, ни на секунду не усомнилась, что разговариваю с пожилым человеком.

– Впечатляет? – вздернула брови Лариса.

– Очень, – выдохнула я. – А что, Лена была жадной?

– Скрудж Макдак рядом с ней ребенок, – скривилась Лариса. – Ходила в дорогих вещах, а ела лапшу из стакана. Ну да так многие актриски поступают. Им главное пыль в глаза пустить, платье всем видно, а что в желудке – никто не знает.

– У нее были друзья?

– В театре? Ни одного человека.

– А вне этих стен?

– Она со мной не откровенничала. Впрочем, если учесть, что похоронами Римке велели заниматься, то, похоже, у Лены вообще никого из близких нет. Мы сегодня ей на гроб и поминки собирали. Вот как случается!

– Так не бывает, – пробормотала я, уставившись на снимок, – у каждого человека непременно есть кто-то, с кем он поддерживает чуть более тесные отношения, чем с другими.