Дарья Донцова - Улыбка 45-го калибра

Так она стала сотрудником МВД. Кстати, ее мама до сих пор полагает, что дочурка возится с пробирками.

Примерно полгода назад в отдел, где трудится Регина, поступило заявление от гражданина Никифорова. Он сообщал, что его жена, вполне здоровая и еще достаточно молодая женщина, погибла после того, как в косметической клинике ей назначили курс очень дорогих уколов. Потянули осторожно за ниточку, клубок неожиданно начал разматываться и прикатился в НИИ тонких технологий. Желая узнать все и собрать доказательства преступной деятельности, в МВД решили внедрить в это исследовательское учреждение оперативного сотрудника. Регина с ее дипломом биофака МГУ показалась начальству лучшим вариантом. Так девушка оказалась в лаборатории у Ореста.

Начальник принял новую подчиненную с распростертыми объятиями. Во-первых, он и предположить не мог, что за ним начнет следить милиция, а, во-вторых, Орест Львович хорошо знал маму Регины. Научный мир узок.

Первое время начальник присматривался к девушке, потом начал доверять, и наконец настал день, когда перед Региной стала открываться неприглядная правда. Простому человеку даже представить трудно, чем занимались в НИИ тонких технологий.

– Знаю, – перебила я Регину, – к Олегу Игоревичу ходили тетки, которые беременели по заказу, затем делали на поздних сроках аборты, а Орест Львович изучал эти эмбрионы. Желал получить Нобелевскую премию.

Девушка усмехнулась:

– Первая часть заявления – абсолютная правда, зато вторая целиком неверна. Ни Ореста, ни Олега, ни остальных членов преступной группы не волновала наука, их воображение будоражили только деньги. Ты слышала что-нибудь об эмбриональных клетках?

Я, вспомнив про лекарство «Бурмиль», «обновляющее» старых животных, кивнула.

– Орест готовил инъекции и кремы по специальной технологии, – сообщила Регина, – эффект и впрямь потрясающий: женщины, проходившие омолаживающие курсы, менялись буквально на глазах.

– Но ведь работа с эмбриональными клетками запрещена, – растерянно сказала Оксана.

– Почему? – влезла Зайка.

– Потому что нужный эффект для омоложения дает только материал, выделенный из здорового эмбриона на сроке между четырьмя и пятью месяцами беременности, – мрачно пояснила Регина, – конечно, случаются выкидыши, но, сами понимаете, это не такое уж частое дело. А Оресту требовался постоянный источник.

– Какой ужас, – передернулась Зайка.

Регина вздохнула:

– Да уж, приятного мало, но женщин, способных беременеть по заказу, Олег Игоревич находил с легкостью.

– Ни за что бы не согласилась на такое, – негодовала Ольга.

– Но ты и не живешь на грани нищеты, – парировала Регина, – ладно, слушайте дальше.

Производство материала для инъекций и кремов было поставлено широко. В прибыльном бизнесе участвовало все руководство института. Помощник директора Яков сбывал продукцию через врачей-косметологов с богатой клиентурой. Стареющие женщины готовы отдать за вторую молодость любые деньги. Впрочем, им, естественно, не говорили, из каких компонентов состоит «средство Макропулоса», просто обещали, что оно абсолютно безвредно и более чем эффективно.

– Сколько же лекарства могли сделать в лаборатории НИИ? – удивилась я. – Вас же работало там всего двое.

Регина кивнула.

– Правильный вопрос. Имелось еще одно производство в медуниверситете у Рыкова. Кстати, именно он и придумал все это. Плешков, Рамин и Яков были у Юрия Анатольевича в подручных.

– Рыков! – подскочила я. – Тот самый, который обвинил меня в краже яйца?

– Именно он, – мрачно сообщил Дегтярев, – все они – Роза Андреевна Шилова, Владимир Сергеевич Плешков, Леонид Георгиевич Рамин и Яков Федорович Селиверстов – дружили с давних пор. Еще со студенческих лет держались вместе, и первую лабораторию открыл Рыков, начал сбывать ампулы и кремы через Шилову. Потом Плешкова назначили директором НИИ тонких технологий, и у ребяток появилось еще одно местечко. Поверь, им на жизнь хватало, и все же они начали душить друг друга, словно пауки в банке.

– Почему? – удивилась я.

Дегтярев вздохнул:

– Деньги портят, а средства, добываемые нечестным путем, заставляют идти на преступление, хотя у этих ребятишек все получилось плохо из-за глупой бабы. Шерше ля фам, как говорят любимые тобой французы.

– А если поподробней? – попросила Оксана.

– Изволь, – ответил Дегтярев. – У Рыкова есть жена Сабина, не то чтобы очень молодая, но прекрасно выглядящая благодаря инъекциям. Кстати, она всем врет, что ей двадцать пять, а на самом деле намного больше, но невинное дамское кокетство тут ни при чем.