Дарья Донцова - Доллары царя Гороха

– Ни за что! – решительно топнула ногой Зайка. – Отвратительная, перегруженная трасса, по которой, словно летучие мыши на бреющем полете, носятся члены правительства, депутаты и иже с ними. Нам придется тратить по три-четыре часа на дорогу до работы.

Мы признали правоту Зайки и повернулись к агенту. Тот развел руками:

– Больше ничего нет.

– Как это?! – возмутилась Маня.

– Понимаете, – стал оправдываться риелтор, – сейчас середина лета, те, кто сдает дачи, уже давным-давно нашли клиентов.

– Вы просто не хотите заработать, – обозлилась Машка, – мы обратимся в другое агентство!

– Да хоть к самому господу богу, – потерял профессиональную приветливость агент, – никто вам в июле под наем дом не найдет. А если предложат, то лучше в него не ехать!

– Почему? – изумилась я.

– Потому что подсовывают то, что никому не подошло, – пояснил он, – барахло за огромные деньги.

Положение казалось безвыходным. И тут, совершенно неожиданно, нас выручил коллега Дегтярева, эксперт Женька, которого мы знаем много лет.

Приехав в Ложкино и увидев разрушения, Женя сначала качал головой и цокал языком, но потом, услышав Зайкины сетования на отсутствие жилья, мигом сказал:

– Ребята, а на дачу не хотите?

Мы переглянулись.

– Куда? – осторожно уточнила Зайка.

– У меня тут, буквально в двух шагах от Ложкина, – объяснил Женька, – приятель живет. Вернее, его родственник, дядя вроде… ну не помню точно. Деревня Вербилки, слышали про такую?

– Да, – кивнула я, – мы мимо всегда проезжаем, до нее и впрямь рукой подать от Ложкина.

– Вот! – поднял вверх палец Женька. – О том и речь! У этого дяди в Вербилках дом, и он его сдает. Хорошее место, тихое. Сможете все время в Ложкино ездить, за ремонтом следить. Да вы и пешком дойдете, тут километра два, не больше.

– Избушка-то большая? – поинтересовался Кеша.

– А ща узнаем, – пообещал Женька и схватил телефон.

Поговорив с кем-то, он радостно возвестил:

– Ну, супер. Дом стоит в глубине участка, с дороги его не видно. Там приличный забор. В здании два этажа, на первом четыре комнаты, кухня и ванная с туалетом. На втором – две спальни и кладовка. Все деревянное, экологически чистое, есть телефон, канализация и горячая вода, ну и газ с электричеством. Мебель, занавески и все такое. Против собак и кошек хозяин ничего против не имеет. Да, еще там имеется большая крытая веранда. Есть, правда, один минус.

– Какой? – спросили мы хором.

– Киса живет на участке.

– Кто? – удивилась Зайка. – Кошка? Что же в ней плохого?

– Киса, – пояснил Женька, – это хозяин, дядька Андрюшки. У него фамилия Воробьянинов, ясное дело, все его Кисой кличут.

Я хихикнула. Да уж, не позавидуешь однофамильцам известных литературных персонажей. Со мной в институте работал Николай Иванович Плюшкин, очень милый, совсем не жадный мужчина, всегда хорошо одетый и благоухающий одеколоном. Но вот странность, стоило мне столкнуться с ним в коридоре, как мне начинали мерещиться лохмотья, правда, ровно одну секунду, затем наваждение пропадало. А с Оксаной одно время оперировал Родион Раскольников. И тоже ничего плохого не делал, занимался больными, был весьма успешным хирургом, но Оксане становилось рядом с ним не по себе.

Поэтому я хорошо понимаю, почему к человеку по фамилии Воробьянинов прилепилась кличка Киса. Интересно, он сам читал бессмертные книги Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»? Хотя это глупый вопрос. С такой-то фамилией!

– Киса очень тихий, – частил Женька, – и живет не в большом доме, а в крохотной сараюшке, у забора. Он вам не помешает.

– Почему же хозяин домом не пользуется? – воскликнула Маша.

Женька секунду смотрел на нее, потом объяснил:

– Понимаешь, Манюня, многие люди сейчас нуждаются и пытаются хоть как-нибудь заработать. У Кисы ничего нет, кроме довольно хорошего дома. Вот он и существует на то, что сдает хоромы, а сам в сарайчике перебивается.

– Ладно, – подвел черту Кеша, – нечего тут лясы точить, сегодня четверг, в пятницу после работы мы переедем.

– Может, сначала все же поглядим на месте? – предложила я. – Нельзя так, с бухты-барахты.

– Ерунда, – рявкнул Аркадий, – сколько можно у Кротовых нахлебничать? Чего тебе еще надо? Четыре комнаты внизу, две наверху, терраса.

– Ванная одна, – пискнула Зайка.

– В жизни человека должны быть трудности, – заявил наш адвокат, – пару месяцев придется купаться в общей лоханке.

После чего Аркадий развернулся и вышел. Я посмотрела ему вслед. Конечно, человек не обязан терпеть неудобства, но я не согласна с тем, что отсутствие личного санузла – это серьезное испытание, однако, похоже, нам предстоит перебираться на чужую дачу, даже не осмотрев ее. Если Аркадий закусил удила, его не удастся переубедить.