Дарья Донцова - Гарпия с пропеллером

В голове заметались мысли. Значит, это Гладышев! Но где родимое пятно? Потом пришло новое соображение: краска!!! Ну кому придет в голову приводить ограду в порядок в феврале? Большинство людей отправляются на могилы весной.

Старательно выговаривая слова, я пробормотала:

– Спасибо, поеду в архив. – И бросилась к «Пежо».

Только бы он сразу завелся. Машина меня не подвела. Поднимая фонтаны грязи, я выехала на шоссе и понеслась в Ложкино, пытаясь сообразить, как поступить в создавшейся ситуации. Олег или не Олег? Гладышев пропал чуть больше года назад. Вениамин утверждает, будто Павел работает на кладбище свыше пяти лет. Ладно, это легко проверить. Родимое пятно отсутствует, но отточенные движения танцора, легко вставшего в первую позицию… Это как объяснить, а? И при чем здесь Майя? Про оградку она выдумала на ходу… Нет, следует немедленно ехать домой, запереться в спальне и подумать. Я полезла за сигаретами. Так, «Голуаз» закончились.

Я притормозила у ларька. Чуть поодаль прямо из второго ряда свернул и встал у обочины «БМВ» вишневого цвета с наклейкой на ветровом стекле. Вот ведь как некоторые водители нарушают правила!

Проехав еще пару кварталов, я увидела вывеску закусочной и вновь припарковалась. Есть хотелось ужасно. Слопав сандвич и выпив шоколадный коктейль, я пошла к «Пежо» и краем глаза опять заметила вишневый «БМВ» с наклейкой на ветровом стекле. Сердце неприятно сжалось.

Я медленно поехала в правом ряду, «БМВ» двинулся следом, он держался не вплотную, но близко, поворачивая туда же, куда и «Пежо». Мне это не понравилось до крайности. На Ленинградском проспекте, сразу за метро «Сокол» свернув направо, я с облегчением увидела на посту Михаила Андреевича и кинулась к нему:

– Помогите!

– Что случилось? – нахмурился постовой.

– Меня преследует вон та машина, темно-вишневая.

Постовой пошел к «БМВ», который припарковался у булочной, я посеменила за ним. Проверив в шофера документы, Михаил Андреевич сурово спросил:

– Женщина утверждает, что вы ее преследуете!

– Я? – изумился парень в кожаной куртке. – На фига она мне сдалась!

– Но вы едете за мной уже давно!

– Я? Только что отъехал от дома!

– Не врите, я хорошо запомнила вишневый «БМВ» с наклейкой на стекле.

– Чтобы я прикрепил отстойную рекламу! – вызверился юноша. – Где ты тут наклейку увидела?

Я уставилась на стекло: ничего.

– Извините, я перепутала.

– Бывает, – улыбнулся парень, – автомобили-то похожи.

Михаил Андреевич хотел было что-то сказать, но тут заметил очередного нарушителя и замахал жезлом.

– Ты уж больше на меня милицию не натравливай, – хихикнул водитель, – кстати, куда едешь?

– В Ложкино.

– Это где же такое?

– На Ново-Рижском, за постом ГИБДД направо, через лес.

– Ладно, – хмыкнул «преследователь», – мне, кстати, тоже на это шоссе, в Кропотово, знаешь?

– Конечно, оно сразу за Ложкином.

– Тогда погоди минутку, я вперед поеду, еще опять придумаешь, что хочу тебя съесть, – сказал шофер и стартовал с места.

Я тихонько поехала следом. У страха глаза велики. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Чувствуя, как липкий ужас покидает тело, я нажала на газ и без всяких проблем докатила до поста ГИБДД, повернула, оказалась на узком шоссе, проехала несколько сот метров и увидела вишневый «БМВ» с открытым капотом и парня в кожаной куртке.

– Что случилось? – крикнула я, притормозив.

– Вы меня преследуете, – рассмеялся юноша, – небось задумали ограбить.

Я тоже рассмеялась:

– Точно, давно промышляю разбоем на большой дороге. Сломались?

Парень кивнул:

– Не добрался до Кропотова совсем чуть-чуть. Похоже, в аккумуляторе конденсатор накрылся. И народу никого!

Я кивнула:

– Тут ездит мало народу. Только в Ложкино, Кропотово, Третьяково, дальше дорога заканчивается. Могу вам чем-нибудь помочь?

Юноша кивнул:

– Может, трос найдете?

Я вышла из машины, открыла багажник и забормотала:

– Честно говоря, не знаю, вполне вероятно, что тут он и лежит. Да вы не волнуйтесь, я сейчас…

Но тут откуда ни возьмись прилетела пчела и со всей дури укусила меня чуть пониже спины. Я не успела даже взвизгнуть, как свет померк. Последней мыслью, пронесшейся в голове, было: «Это не насекомое, пчелы не летают в феврале».

– Вы уверены, что она очнется? – спросила Зайка.

– Давление низковато, – сообщила Оксана.

Я открыла глаза и увидела свою лучшую подругу, хирурга, которая стояла в ногах кровати, одетая в светло-зеленый халат и такие же тапочки.