Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки

– Не стоит беспокоиться, – быстро сказала Ирина Петровна, – зачем туда-сюда чашки таскать. Ой-ей-ей!

– Вам плохо? – напряглась я.

– Я великолепно себя чувствую, – заверила врач, – вот только, ой-ей-ей! Не вынимаются!

– Кто?

– Что?

– Откуда? – начали задавать вопросы присутствующие.

– Ноги, – призналась пунцовая от смущения врач, – понимаете, когда он тявкнул…

– Я молчал! – живо оправдался полковник.

– Я говорю про собаку, – побагровела Ирина Петровна, – я испугалась, сунула ноги под диван и теперь не могу их вынуть, ну никак!

Маруська нагнулась и присвистнула.

– Во прикол! Там, под сиденьем, деревяшка торчит! И как вы под нее лапы пропихнули?

– Не знаю, – простонала врач, – случайно! От страха, он гавкнул…

– Я молча стоял, – занервничал полковник.

– Надо поднять диван! – предложила Ольга, и тут в комнату вошел Кеша.

– Очень вовремя, – обрадовалась Зайка, – вот он нам сейчас и поможет. Чего ты так поздно?

– Еле-еле из тюрьмы вышел, – пояснил Аркадий, – контролеры озверели. Ладно на входе, понятное дело, пока всех обшмонают, ощупают, но на выходе проверять! Нет бы дверь открыть и сказать: «Валите, господа, из Бутырки живо». А то скопили очередь, жетоны как под наркозом забирают! Между прочим, мне завтра назад! Слышь, Дегтярев, у тебя никого знакомого в изоляторе нет? Ей-богу, надоело мне в духоте париться!

Ирина Петровна из бордово-красной стала сине-белой. Я от души посочувствовала бабе, ну откуда ей знать, что Аркашка не уголовник, а преуспевающий адвокат. В тюрьме он беседовал с подзащитным.

– Потом поговорите! – перебила мужа Зайка. – Надо диван поднять!

– Хорошо, – кивнул Аркадий, которого семейная жизнь приучила не задавать лишних вопросов.

Кеша редко спорит с Ольгой, если она велит передвигать мебель, исполняет ее желание – и свободен. Все равно Зайка настоит на своем.

– Эту софу тягать? – спросил Аркашка.

– Да! – кивнула Ольга.

– Сделайте одолжение, встаньте, пожалуйста, – обратился он к врачу.

– Не могу, – неожиданно кокетливо сказала Ирина Петровна.

– Один я не сумею вас поднять, – занервничал Кеша.

– Я помогу тебе, – вызвалась я.

Аркашка хмыкнул.

– Мать, лучше не лезь.

– В конце концов, тут есть я! – гордо возвестил Дегтярев. – Слава богу, в семье не один мужчина!

– Милый, сходи принеси мне шарф, – попыталась я предотвратить надвигавшуюся беду, – а то от окна холодом тянет.

Но приятель не обратил никакого внимания на мою просьбу, он подошел к дивану и ухватил его сбоку, Кеша пристроился с другой стороны.

– Ну, раз, два, три, взяли! – скомандовал Дегтярев.

Диван пошатнулся, Ирина Петровна завизжала, я закрыла глаза, мысленно вознося молитвы за здравие несчастной докторши.

Если какая-то неприятность должна случиться, она непременно произойдет. Это правило в нашей семье срабатывает безотказно, не подвело оно и сейчас.

Более сильный Кеша слишком высоко задрал свой край дивана, полковник не выдержал нагрузки, диван накренился в его сторону.

– Падает! – завизжала Зайка.

В ту же секунду спинка перевесилась вперед, Ирина Петровна со стуком грохнулась на пол, на нее опрокинулся диван, и возникла тишина, такая, что стало слышно, как собаки, сбившиеся в кучу, дрожат от ужаса.

– Хуч, не стучи зубами, – прошептала Машка.

– Они живы? – промямлила Ольга.

– Я не ранен, – ответил Дегтярев.

– Надо поднять диван! – засуетилась Зайка.

– Нет, нет, – попыталась я остановить Ольгу, – сейчас позвоню на охрану, придут сильные секьюрити и помогут.

– Зачем нам чужие мужики! – негодовал полковник. – Сами разберемся, Кеша, хватай!

– Стойте! – замахала я руками.

– Что еще? – скривился Дегтярев. – Лучше молчи, уже помешала, из-за тебя диван перекувырнули!

– Из-за меня? – возмутилась я.

– А из-за кого? – раздраженно поинтересовался толстяк. – Народная примета: если Дарья в комнате, жди неприятностей!

Это было уж слишком, мне несвойственно дуться на домашних, но сейчас стало очень обидно. Не говоря ни слова, я развернулась и вышла в коридор, Маня кинулась за мной.

– Мусенька, не обращай внимания! Полковник болен, – зашептала она, – он простудился, вот и злится.

– Все нормально, – улыбнулась я, – у меня мигрень началась, хочу лечь.

Из гостиной послышался оглушительный грохот, треск, звон, вопли… Маруська кинулась назад, я поколебалась несколько мгновений, потом пошла к лестнице. Может, я и являюсь генератором неприятностей, но сейчас мое отсутствие не помогло толстяку: похоже, диван вновь уронили.