Дарья Донцова - Муха в самолете

Зина, услыхав о том, что сделал Ролик, попала с инфарктом в больницу, хоть она и была пофигисткой, готовой ради денег на все, известие о том, что юноша, называвший себя ее сыном, убийца, подкосило несчастную. Впрочем, скорей всего, она поправится. В отношении Луизы Иосифовны подобных радужных перспектив нет, вдова конструктора, большую часть жизни проведя в страхе, окончательно лишилась рассудка. Почему она год назад решила отправить Ирине Маловой открытку о якобы грозившей той опасности, осталось неизвестно. Скорей всего, это было одно из проявлений ее болезни. Никто не знает и куда исчезла девушка с необычным именем Верлинда, Олег пытался найти ее, но не смог, след оборвался, убежав из дома и бросив мать, Верлинда словно в воду канула. Надеюсь, она все же жива и когда-нибудь узнает правду – Марк Матвеевич не был ее отцом, и Ирина не убивала Нику, она повинна в другом преступлении.

Мечта Андрея Архиповича сбылась, он теперь живет в деревеньке около кладбища, на котором похоронена Нюра. Олег постарался и выбил бывшему актеру место в колонии, которая расположена близ села. Кутякин служит в зоне библиотекарем, а я выполнила свое обещание, получив гонорар, поставила Нюре памятник с оградкой. Хотя обещала кованую решетку…

Ролика судили, и мне пришлось участвовать в процессе. Во время слушания дела парень вел себя изумительно, выглядел интеллигентным юношей, ни за что попавшим на скамью подсудимых. Психиатры признали его вменяемым, хоть и отметили в заключении, что психика ребенка была подвергнута слишком большим испытаниям. Сначала мать велела ему притворяться Костей Прохоровым, потом Роландом, сыном Зинаиды. Объясняла она необходимость этих перевоплощений смертельной опасностью, нависшей над жизнью Матвея, и он подчинялся, скрывался, слушал мать, ну а потом навсегда остался с Зиной. Удивительно, что мальчик тоже не двинулся умом, хотя, услышав его последнее слово на суде, я была в шоке и подумала, что психиатры ошиблись, все-таки скрипач не совсем нормален.

Ролик встал и заявил:

– Я избран богом, талант мне дан свыше, и я не имею права закапывать его в землю. Деньги были нужны мне на хорошую скрипку и начало сольной карьеры. Отпустите меня, я поцелован ангелом, мне все можно. Остальные никто, просто пыль. Кому нужна Ася, какой от нее толк? А я принесу людям истинное искусство.

Судья покачала головой и объявила приговор: двенадцать лет в колонии строгого режима.

Но мне до сих пор кажется, что совершена ошибка, ну не может психически нормальный человек делать подобные заявления.

Кстати, о деньгах! Луиза отдала сыну ключ. Еще он получил письмо с шифром и названием банка, но вот беда – такого хранилища ни в Швейцарии, ни в другой стране мира нет. То ли Марк Матвеевич ошибся, то ли его самого обманули, то ли Луиза потеряла часть нужной информации. Может, где-то и лежат невостребованные капиталы конструктора-предателя, но найти их не представляется возможным.

В самом гадком настроении я вышла из здания суда и двинулась по проспекту. На глаза попался магазин. Решив слегка развеяться, я вошла внутрь и остановилась около отдела, где торговали аксессуарами. Взгляд упал на симпатичную вязаную шапочку, серо-белую, с ушками.

– Можно посмотреть эту вещицу? – спросила я.

Продавщица с улыбкой подала мне головной убор. Я повертела ушаночку, потом, нацепив ее на голову, глянула в зеркало. Честно говоря, шапка смотрелась странно: уши были слишком коротки, не имели завязочек, и из них почему-то торчали два довольно больших колечка. Согласитесь, это неудобно, кольца будут холодить шею. Еще у ушанки практически не имелось дна, передняя и задняя половинки были сшиты встык, и головной убор торчал на макушке колом.

– Вроде ничего, – с сомнением пробормотала я, оглядывая себя в зеркало, – вообще-то я хотела взяную шапочку такого цвета, вот фасончик подгулял… Впрочем, если вместо колечек пришить тесемочки… Почему она такая узкая, у меня голова маленькая и то с трудом влезла.

Продавщица хихикнула:

– Вообще-то, производители не для головы это сшили.

– А для какого места еще можно приспособить шапку? – обозлилась я.

Торговка закашлялась.

– Женщина, – ядовито сказала она, – простите, но вы натянули на себя сумку.

– Что? – удивилась я.

– Вот, видите ценник? «Ридикюль вязаный». Очень модный аксессуар, но никак не для башки. Ой, мама, вы так прикольно смотритесь!

Не сумев и далее сохранять вежливо-отстраненный вид, продавщица зашлась в припадке смеха.