Дарья Донцова - Обед у людоеда

– Наверное, я не слишком общительна. Нет, внешне я раскованна и веду вполне светский образ жизни, но это только снаружи, внутрь никого не пускаю. Была очень близкая мне женщина – Лена Роговцева, мы учились в одном классе, но она умерла несколько лет тому назад в родах – страшная, трагическая случайность. Ей перелили кровь не той группы. А потом появилась Жанна…

– Вы, наверное, в институте познакомились?

– Нет, Малышевы заканчивали художественный техникум, а я училась на филфаке. Просто вышел случай…

– Какой?

– Это неинтересно.

– Жанну убили, – тихо напомнила я, – вы под подозрением, до следователей дошли слухи о связи Андрея и Малышевой, понимаете, как это плохо для вас?

Валерия вновь схватилась за сигареты. Глядя на ее дрожащие тонкие красивые пальцы с безупречно сделанным маникюром, я подумала, как хорошо, что она абсолютно юридически безграмотна. Любой другой человек, хоть раз в своей жизни взявший в руки детектив или посмотревший по телику «Человек и закон», моментально бы задал мне вопрос:

– Минуточку. А что, у нас отменили презумпцию невиновности? Это не я должен доказывать, что не замешан в преступлении, а органы милиции обязаны проводить работу по разоблачению убийцы. И вообще, никто не может быть объявлен виновным без суда!

Но Лера плохо знала закон и сейчас казалась напуганной.

Я медленно раздавила окурок в красивой хрустальной пепельнице и с чувством произнесла:

– У моего начальства, дорогая, сложилось твердое убеждение, что вы замешаны в этом преступлении. Конечно, ваш богатый папенька наймет Генри Резника, и он вытащит вас под подписку о невыезде, а там, может быть, и добьется условного срока. Судьи тоже люди и хотят кушать. Так что ответственности вы сумеете избежать, но на светской жизни можете поставить жирный крест. Многие вас просто перестанут принимать, а в тех гостиных, куда пустят, будут усиленно делать вид, что рады вам. Право, не знаю, что хуже.

– Я никогда бы не тронула Жанну даже пальцем! – закричала Лера. – Да поймите же наконец!

– Почему?

Корчагина тяжело вздохнула.

– Ладно, слушайте, только очень прошу не использовать эту информацию на каждом углу.

Четыре года тому назад Лере сделали несколько тяжелых операций, и она провалялась в больнице все лето. Клиника находилась за городом, невысокое, двухэтажное здание окружал лес. Июль стоял невыносимо жаркий, и больные, те, кто мог ходить, разбредались по парку, слушая, как вопят одуревшие от зноя птички. Примерно в полукилометре от больницы протекала Москва-река, через нее шел железный мост. Берега крутые, и до воды было примерно метров пять-шесть. Несмотря на жару, больные сюда не ходили – далеко, да к тому же дорога шла через густой лес, если вдруг станет плохо, помощи ждать неоткуда, купаться тут невозможно, слишком высокий берег, а нырять с моста охотников среди готовящихся к операции не было.

Поздно вечером, почти ночью, двенадцатого июля Лера в полном одиночестве стояла на мосту. Пришла она сюда с одной, вполне определенной целью – покончить с собой. Жизнь казалась ненужной. Детей у нее никогда не будет, муж, хоть и бегает каждый день с едой и цветами, все равно скоро бросит, близких друзей нет, и никому в целом свете она не нужна… Лера мучительно вглядывалась вниз, в мирно поблескивающую воду. Плавать она не умела, река в этом месте была глубокая и быстрая, мост высоко, нужно только перелезть через перила…

Валерия аккуратно сняла халатик, в кармане которого лежала предсмертная записка, и попыталась преодолеть последнее, отделяющее ее от смерти препятствие.

Вдруг чьи-то сильные руки ловко схватили ее за ногу, и звонкий голос вскрикнул:

– Это что же ты надумала?

От неожиданности Лера потеряла равновесие и шлепнулась назад на мост, прямо на свою спасительницу.

– Дура! – кричала девушка. – Идиотка! Умираешь только один раз. Совесть есть? А ну, подними голову!

Валерия машинально подчинилась голосу и уставилась… на Жанну. Минуту женщины глазели друг на друга. Они были знакомы, сталкивались изредка на светских тусовках, так как обе вели богемный образ жизни.

Жанна пришла в себя первой.

– Ничего себе, вот так абзац, ты-то как сюда попала?

Очевидно, стресс от попытки самоубийства был Лере не по силам. Всегда сдержанная, спокойная, Корчагина внезапно разрыдалась и вывалила на спасительницу все. Жанна не осталась в долгу и сообщила:

– Я аборт пришла делать, только не от Никитки. Ему сказала, что лечу воспаление придатков.