Дарья Донцова - Обед у людоеда

– Она их из грязи вытаскивала, – сплетничала Валерия, – отмывала, одевала, обувала, покупала цацки, учила есть с ножом – и вот благодарность. Мало того, что убегали к мужикам, так еще такое про Зюку рассказывали! Знаете, мне иногда даже было жаль ее. И ведь Зинка с упорством наступала на одни и те же грабли, просто удивительно.

– Значит, она обеспеченная женщина, раз так «ухаживала» за пассиями?

Лера хмыкнула:

– У Зюки водится тугая копеечка, только вот не знаю откуда. Впрочем, один источник дохода понятен, она ведь главный редактор газеты «Век искусства».

– И что? Там такая большая зарплата?

– Копейки! Зато гигантские возможности.

– Какие?

– Душенька, – снисходительно процедила Лера, – в нашем мире, среди людей искусства, очень ценятся положительные рецензии.

– Почему?

Валерия ухмыльнулась:

– Ну вы просто первый день творения! Люди-то идиоты, прочитают в газете, что картины или скульптуры выставляет гениальный мастер, и бегут сломя голову поглядеть. А галерейщики тащатся от успешных авторов. Опять же те, кто покупает произведения искусства, а в основном сейчас это люди из определенной среды, разбогатевшие на торговле или каких-либо других операциях, тоже млеют, когда им художник невзначай статью подсовывает, вот, мол, какой я известный. Нувориши в глубине души комплексуют. Вот в торговле окорочками или трусами они доки, а картины! Ну как не фраернуться и купить по – настоящему ценную вещь? Они ведь деньги вкладывают, вот тут-то «Век искусства» и приходит на помощь, советует. Не раз доходило до смешного. Есть такой, с позволения сказать, живописец Дудолев Олег. Анималист, животных малюет. Жуткие, надо сказать, картины – собачки с бантиками в корзиночках, кошечки на подушечках, лошадки на траве… Настоящий урод. Так Зюка его расхвалила! Гениальный примитивист, самородок, человек из глубинки с удивительным даром! Господи, да у мужика нет никаких понятий о композиции, цвете и перспективе. Собачки косорылые, кошечки кривомордые… И что бы вы подумали! Он теперь невероятно популярен, отдает свои мерзкие работы за бешеные тысячи и задирает нос до небес. Вчера приходил сюда за путевкой, так не поверите, сквозь зубы цедил: «Мне, милочка, в старый корпус нельзя, художник моего ранга должен иметь условия». Тьфу, а все Зюка. Может поднять на гребень, а может и растоптать, вон моего Андрея с землей сровняла, сука.

Очевидно, я своим вопросом про критикессу задела какое-то очень больное место.

– У Зюки нет художественного вкуса? – простодушно поинтересовалась я.

– Все у дряни есть, – пояснила Лера, – небось у себя в гостиной не Дудолева повесила, а Рокотова.

– Зачем же тогда она расхваливает плохие картины?

– Надо же где-то денежки брать, чтобы молоденьких девчонок содержать, – фыркнула Лера, – вот наша редакторша и торгует рецензиями. Все по таксе. Десять строчек – одна цена, упоминание в хронике – другая, подвал – дороже, ну а целая полоса с фотографиями совсем в копейку влетит.

– Да ну?!

– Об этом все знают, – отмахнулась Лера, – Жанка покойная рассказывала.

– Жанна?

– А что удивительного? Между прочим, она писала неплохие пейзажи, немного наивные, но приятные, с настроением. Выставку ее устроили, так, картин десять повесили. Позвали Зюку, вроде Никита с ней в неплохих отношениях был. Зюка тоже из Иркутска, как Малышевы, ну, наверное, Никитка и думал, что та расстарается. Но нет.

На следующий день после открытия выставки Жанна прибежала к Лере жутко расстроенная и даже расплакалась у той в кабинете. Зюка позвонила Малышевым и сообщила, что впечатление от работ у нее отвратительное, и предложила им оказать редакции гуманитарную помощь. Так и заявила – нагло и откровенно: «У нас сейчас тяжелые времена, дали бы кое-какую мелочишку, тысчонку-другую на канцпринадлежности».

Никита, не ожидавший такой наглости от землячки, женщины, которая часто бывала у них в доме и даже считалась другом, растерялся и от неожиданности послал Зюку куда подальше. Потом спохватился, перезвонил и спросил – куда привозить деньги?

Зюка обиделась насмерть, доллары не приняла и в одном из ближайших номеров дала разгромную рецензию. Более того: «Век искусства» потом целый год походя шлепал Жанну мокрой тряпкой по лицу. Частенько в материалах, посвященных другим авторам, проскальзывали фразы типа: «Редко кто из современников пишет такие плохие пейзажи, как Жанна Малышева», или «Разве можно сравнить его чудесные полотна с беспомощной мазней Жанны Малышевой…».