Дарья Донцова - Спят усталые игрушки

Но даже в такую погоду у кого-то горе. У ворот кладбища вереница машин. Из длинного катафалка уже вытащили роскошный гроб с золочеными ручками и водрузили домовину на каталку. Одетые во все черное присутствующие тихонько переговаривались. Выглядели они специфически. Толпа состояла в основном из молодых парней с коротко стриженными волосами. Накачанные мышцы натягивали строгие, отличного качества пиджаки. На руках, сжимавших огромные, вульгарно дорогие букеты, посверкивали золотые перстни. Женщин совсем мало. Скорей всего какая-то банда хоронит очередного братка.

Я постаралась тихонько обойти траурную процессию, когда из-за угла появилась молодая красивая бабенка в элегантном черном костюме.

– Вовочка, любимый, – закричала она высоким простонародным голосом, – пуля-дура не разбирает, кого убить. Молодой ты, красивый, брат своим, муж – жене. Ой, дети-сироты, родители в горе, ой-ой-ой…

По ее ненакрашенному лицу потоком текли слезы.

Присутствующие женщины моментально зарыдали, братки, перестав обсуждать дела, ухватились за дорогие носовые платки.

– А-а-а, – кричала женщина, почти падая на гроб, – за что? И пожить не успел, только-только доченька родилась… Как же мы теперь без тебя, голубь сизокрылый, сокол наш ясный…

Процессия тихонько втягивалась в ворота. Крик несся над кладбищем, заставляя сжиматься сердце. И впрямь, ну за что погиб этот, судя по всему, молодой мужчина? За пару тысяч долларов? Или, может, за иномарку? Наверное, неплохой был человек, хоть и бандит, вон как родственники убиваются.

Постояв минуту у входа, я свернула на боковую дорожку и пошла к конторе. Крик отдалился, но все равно я слышала, как незнакомая мне женщина бьется над покойником в рыданиях.

Возле конторы на скамеечке сидел мужик в темно-синем заляпанном комбинезоне.

– Подскажите, где найти Галю Королеву?

Могильщик поднял мутноватые бесцветные глаза и просипел:

– Погоди маленько, ща придет.

Я осторожненько села на другой конец скамейки.

– Не боись, не заразный, – ухмыльнулся мужик, – вчерась из холодильника ледяного молока хлебанул и осип, а ты Гальку нанять желаешь?

На всякий случай я кивнула.

– Правильно сделаешь, – одобрил могильщик, – Таньку не бери. Она тоже неплохо работает, но без души, а Галка как для родного старается, нарасхват идет. Ну и чаевые, соответственные, здорово зарабатывает.

– Опять людям лапшу на уши вешаешь, – раздался веселый, звонкий голос.

Я подняла глаза на говорившую и поперхнулась. Передо мной стояла безутешная родственница, только что рыдавшая у гроба. Но на этот раз на ее симпатичном круглом личике не видно и следов горя.

– Так ведь клиент к тебе, Галочка, – залебезил мужичонка.

Галя сунула ему бумажку и велела:

– Иди, развейся.

Могильщик покорно двинулся к выходу. Галя посерьезнела.

– Кто у вас? Родственник или знакомый?

Но я все никак не могла прийти в себя.

– Это вы сейчас так убивались на похоронах?

– Да, – подтвердила Галя, – очень все довольны остались. Вы знаете, сколько наша услуга стоит?

– Так вы работаете плакальщицей? – вырвалось у меня.

– Конечно, – ответила женщина. – А что так удивляетесь, если нанимать пришли? Цена не устраивает, можем договориться. Я малообеспеченным всегда скидку делаю…

– Шабанову знаете?

– Люду? Конечно, а что случилось?

– Она умерла.

Галя села на скамейку и потрясенно сказала:

– Как же так? Ведь совсем молодая и не болела.

Руки у плакальщицы слегка задрожали, и она вытащила из кармана красно-золотую пачку «Данхил».

– Мила покончила с собой.

– Какой ужас, – непритворно испугалась Галя. – Но почему?

– Дружили с ней?

Королева помолчала секунду, потом поглядела на часы.

– А вы ей кто?

Поколебавшись минутку, я рассказала сказку про большое наследство, а в конце прибавила:

– Дед Людмилы завещал разделить капитал между ней и Верочкой, вот и ищу девочку.

– Кто это? – не поняла Галя.

– Как кто, дочь Шабановой.

Плакальщица аккуратно погасила окурок.

– Следующие похороны только в пять. Пойдемте. Здесь недалеко неплохой ресторан, очень есть хочется.

Заказав себе салат, мясо, овощи, кусок торта и большую порцию мороженого, Галя хищно оглядела стол и вздохнула:

– Всегда после работы на еду словно волк кидаюсь. Много энергии расходую – плач изнуряет.

– Зачем тогда таким тяжелым делом занимаетесь? – не утерпела я.

Королева перестала жадно поглощать жареную картошку и резонно заявила: