Дарья Донцова - Спят усталые игрушки

Томочка походила по комнатам, где все осталось, как при покойном хозяине, и проговорила:

– Здесь прошли счастливые дни.

Помолчав минуту, попросила:

– Мамочка, сходи купи вина, помянем Леню.

Генеральша пошла в магазин, а когда спустя полчаса вернулась, холодный, зимний ветер равнодушно шевелил занавески распахнутого окна… На негнущихся ногах мать добралась до подоконника и поглядела вниз.

На белом, не по-московски чистом снегу ярко выделялось огненно-красное пятно. Томочка в тот день зачем-то надела на себя пурпурное платье.

Алла замолчала. У меня тоже слова не шли с языка. Наконец хозяйка добавила:

– Уверена, что она хотела попасть на тот же штырь, что и Леонид, искупить такими же му́ками свой так называемый грех, только бог не допустил. Умерла сразу, следователь потом сказал, будто упала на землю уже мертвой, сердце разорвалось в полете. И хотя и Леня, и Тамара шагнули из окна сами, можно не сомневаться – убила их Людмила!

Я потрясенно молчала. Опять зазвенел будильник, и будущая мать схватилась за бутылку.

Домой я ехала в глубокой задумчивости. Понятно теперь, почему генерал Рыклин выгнал из дома «адвокатшу». Аллочка сказала, что после смерти Тамары ее мать тронулась умом и стала как ребенок. Игорь Кириллович очень несчастлив.

– Трудно себе представить, какие злые встречаются люди на свете, – вздыхала Аллочка. – Прикиньте: спустя несколько недель после смерти Томы в почтовый ящик Рыклиных опустили записку: «Бог наказал тебя, сам знаешь за что. Живи теперь и мучайся». Подписи, естественно, нет. Потрясенный генерал поднялся к Алле и показал бумажку. Аллочка как могла успокоила обезумевшего Игоря Кирилловича, а гадкое послание потихоньку выбросила.

– И знаете, – сказала Мостовая, – мне показалось, что это сделала Людмила.

– Узнали почерк?

– Нет, – покачала головой собеседница, – буквы были вырезаны из газеты. Просто интуиция подсказала, что она это сделала, словно почувствовала. Ну, думаю, еще одно такое письмишко придет, в милицию отправлюсь.

Но больше Рыклина не беспокоили.

Задумавшись, я проехала перекресток на желтый свет, но никто не заметил нарушения. Погода разбушевалась не на шутку. Зима явно хотела отомстить весне за преждевременное вторжение в город. По земле бежала юркая поземка, ледяной ветер бросал на ветровое стекло пригоршни слякоти.

Аллочка дала мне телефон Гали, бывшей сослуживицы Людмилы, но я решила сегодня не заниматься больше поисками. Ясно пока одно – близких родственников у Милы не было, а из трех известных мне подруг две – Тамара и Алла – ничего не знали о Вере. Тамара скончалась еще до рождения девочки, а Аллочка прекратила с Милой всяческое общение.

Думая о том, как лучше вести разговор с Галей, я въехала во двор. Слава богу, наконец-то дома! Только удастся ли отдохнуть, опять небось Алиска притащила гостей, придется улыбаться до потери пульса, изображать радушную хозяйку.

Но в доме почему-то тишина. Искренне пораженная этим фактом, я распахнула дверь гостиной и застала милую сердцу картину – Маша и Аркадий играют в нарды.

– Мы одни?

– Кажется, – подтвердил сын, – просто не верится. Алиска уехала.

– Куда?

– У нее сегодня «Лебединое», – пояснила Маша.

– Так что до одиннадцати мы абсолютно свободны, – пояснил Кеша и гневно поглядел на Марусю. – Ты жульничаешь!

– Вот еще! – возмущенно отозвалась Маня.

– Но как можно выбросить подряд восемь раз шесть–шесть?

– Не знаю, – ухмыльнулась девочка, – просто везет.

– Дай кости, – потребовал брат.

– Зачем?

– Давай, говорю!

Маленький Машкин кулак приблизился к широкой ладони брата, и в Кешкину длань упали два кубика – белые с синими точками.

Сын потряс их и бросил на доску: два–один.

– Теперь ты, – велел Кеша девочке.

Маруся ухватила костяшки, долго гремела ими, перебрасывая из руки в руку, потом швырнула – шесть–шесть!

– Невозможно! – пробормотал Аркадий. – Полный разгром.

– Не расстраивайся, – захихикала сестра, – может, завтра тебе повезет.

Пока она передвигала фишки, я внимательно разглядывала кубики. Белые, но точки не темно-синие, а черные. Все понятно! Купила в магазине «Смешные ужасы» шулерские кости с магнитом и теперь дурит брата. Да как ловко, просто Дэвид Копперфильд!

– На что играете? – поинтересовалась я.

– Проигравший расчесывает Черри, – радостно пояснила Манюня.

Я с жалостью покосилась на Кешку. Три наши собаки короткошерстные. Ротвейлера, питбуля и мопса достаточно просто вымыть под душем и хорошенько вытереть. Йоркширская терьерица Жюли обладает роскошными, ниспадающими локонами. Ее хозяйка, няня Серафима Ивановна, тратит по часу в день, расчесывая любимицу. Надо сказать, что собачка получает от процедуры огромное удовольствие и охотно бежит на зов, завидя щетки с расческами. Пуделиха Черри тоже обладает роскошной шубой. Черные кудрявые завитки покрывают ее маленькое тельце, но расчесывать себя она не дает. Только вы собираетесь привести песика в надлежащий вид и берете в руку щетку-пуходерку, как хитрющая Черри моментально испаряется. Не помогает ничего – ни сыр, ни конфеты, ни чипсы. Можете быть уверены, пуделиха ни за что не выйдет из укрытия, пока вы не уберете парикмахерские орудия…